Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное

Ратификация мирного договора на IV Съезде была чисто технической: большевики обеспечили себя большинство, с которым не могли тягаться другие фракции даже общими усилиями. При этом Свердлов, зачитавший телеграммы с приветствиями Съезду, якобы случайно извлекая их из целой горы посланий, обманул делегатов. Включенные в публикацию Стенограммы Съезда, присланные с мест телеграфные сообщения в подавляющем большинстве были против «похабного мира» и выражали готовность к «революционной войне». Некоторые телеграммы требовали созыва Учредительного собрания, которое только и может решать вопросы войны и мира. Из этого обмана следует предположение о фальсификации представительства на Съезде. О нём говорилось и в выступлениях и декларациях оппозиционеров. В самой партии большевиков только в «верхах» Ленину удалось склонить своих товарищей к поддержке его позиции о заключении мира любой ценой. Практически вся партия была противником такого мира, часть большевиков так и осталась на позициях «левых коммунистов», чтобы уже при Сталине им это припомнили и истребили поголовно.

Съезд также провел внеочередные выборы во ВЦИК, которые не предварялись местными перевыборами в Советы. Что также указывает на создание большевиками имитации всеобщей поддержки их политики и обеспечение условий полной ликвидации какой-либо публичной оппозиции. Оппозицию фактически выталкивали на поле гражданской войны. Председательствующий Свердлов лишил правых эсеров возможности зачитать свою резолюцию и вызвал вооруженную охрану, чтобы подавить силой возмущение части Съезда. Потом согнал с трибуны Суханова (359), который произнес оскорбительные слова (как счел Свердлов) в адрес Советской власти. Выступления Ленина и Зиновьева были просто неприкрытым хамством в адрес оппозиции, на которую перекладывали вину за всё, что только можно было найти проблемного в текущей ситуации. И даже армию разлагали, оказывается, не большевики, а «прочие» – кто теперь перешел в жесткую оппозицию большевистской диктатуре.

Согласование Съездом решения о перемещении столицы из Петрограда в Москву было очень странным. Как само такое перемещение, никак не вяжущееся с мирным договором, так и вынесение вопроса о столице на Съезд. Вероятнее всего, это была часть интриги с фальсификацией представительства и имитацией таких угроз от Германии, которые ничем невозможно отразить. Можно предположить, что в случае отказа Советов поддержать ратификацию, большевики планировали сдачу Петрограда немцам, чем они смогли бы усилить свою позицию и такой ценой переломить настроения в Советах в свою пользу. Большевистская «Правда» писала о возможности для Петрограда стать «вольным городом» – не уточняя, что это будет означать, но в любом случае это означало потерю столицы.

Кто, собственно ратифицировал Брестский мир? Старое государство уничтожено, новое не создано – только декларировано его создание. Учредительного акта нет. Правительство (СНК) самопровозглашенное, полномочий не имеющее. Делегация, направленная им в Брест-Литовск, – тем более. Все учредительные процедуры пытаются вести от имени Советов большевики. Но сами Советы – никак не конституированные органы. Учредительное собрание потеряло кворум после ухода большевиков и левых эсеров и было разогнано (хватило просто закрытых дверей), но это не значило, что результаты выборов аннулированы и полномочия депутатов отменены. Советы же учредительными полномочиями не обладали – это только представительство «левых» партий. Население ни в каких партиях не состояло и Советы не избирало. Хотя, голосования за партии были и в Учредительном Собрании, но Съезд Советов – это собрание делегатов, направленных в Москву от имени местных ячеек, собранных из «левых» партий, а не от народного представительства. Это просто самочинные группы, никакими полномочиями от граждан не наделенные.

Съезд – собрание одного из общественных объединений, толком не сумевшего даже проверить мандаты делегатов. Мог ли он что-то ратифицировать? Нет. Он мог только выразить мнение Советов. Причём, в итоге оказалось, что уже даже не Советов, а только лишь большевиков – одной только партии. Это мнение было интерпретировано как правительственное решение, ратифицированное всенародным представительством, каковым Съезд не был даже близко. Фактически речь идет о присвоении власти малой группой и о фальсификации как воли народа, так и правительственного статуса переговорщиков.

Таким образом, так называемый «Брестский мир» – это наименование преступления, а не международно-правовой акт. По этому преступлению вся Советская «власть» – это просто преступная организация, от имени которой в дальнейшем провозглашалось учреждение государств, потом (якобы) решивших объединиться в Союз. Преступная организация никакими правами обладать не может. Следовательно, никакие РСФСР, УССР и так далее, а также никакой СССР не были учреждены. Были документы, составленные преступной организацией, имитирующей учредительные процедуры, – но никакого государства не создавшие.

Очень много следует из Брестского мира.