Гражданин Империи

Императорский дворец, как его благоговейно именовала Нюра, на самом деле был похож скорее на здание кинотеатра. Высокое здание с покатой крышей, вход облагорожен шестью витыми колоннами да золоченным императорским гербом, на котором двуглавый орел величаво расправил свои широкие крылья. Стрельчатые окна, лепнина где надо и где не надо. В общем, ничего такого, что всерьез могло бы поразить воображение человека, который в свое время в поисках острых ощущений облетел едва ли не весь мир.

– А нас вообще внутрь пропустят? Или приглашение какое надо? – Степан с некоторой долей настороженности окинул взглядом парочку мордоворотов, хозяйничавших у входа.

– Пропустят. На бал всех пускают, лишь бы одеты были прилично да трезвые.

Как говорила Нюра, так оно и вышло. «Фейсконтроль» был пройден вполне успешно, и вскоре Степан с Нюрой уже блуждали по бескрайнему залу, под завязку набитому людьми. Музыки слышно не было. Не было видно и оркестра.

– Антракт,– пояснила Нюра, видя немое удивление Степана,– скоро начнется.

И правда: не прошло и десяти минут, как из динамиков откуда-то сверху донеслась бравурная мелодия марша.

Нюра довольно улыбнулась:

– Ну вот. Эту сейчас отпоют, а дальше уже танцевать можно будет.

– Ага,– Степан напрягся, поймав краем глаза чей-то внимательный взгляд.

Девушка. Эффектная. Поглядывает на него тайком от своего кавалера – почтенного старца в генеральском мундире. Разница в возрасте между ними была столь очевидна, что ему поневоле стало жаль девушку.

Марш, между тем, сменился залихватской немецкой песней: «Майне либен фройляйн», и Нюра завертелась вокруг Степана юлой. Чтож, гулять, так гулять. Он тоже истуканом стоять не стал: запрыгал козлом, выписывая ногами замысловатые кренделя. Улучшив момент, наклонился к уху Нюры и прокричал, с трудом перекрывая музыку:

– Ну как, нормально?

– Неплохо для первого раза,– глаза ее прямо так и лучились от счастья.

Степану же данное времяпрепровождение радости доставляло мало. И дело было даже не в обуви, которая безбожно натирала ноги. Все эти «потанцульки» он недолюбливал с детства, считая их занятием бессмысленным и не приносящим никакой реально ощутимой пользы.

Далее был объявлен «Белый танец» и к ним приблизилась та самая дама, которая сопровождала престарелого генерала.

– Могу я пригласить вас на танец?

Степан вопросительно глянул на Нюру. Та молча кивнула. Иди мол, раз приглашают.

– Можете,– ответил он незнакомке, но она, похоже, уже не слышала. Вела его за руку поближе к середине зала да подальше от Нюриных глаз.

– Дайте-ка я угадаю. Вы не отсюда, верно?

– Думаю что да,– рассеянно ответил Степан, кружа даму в танце.

Все его мысли сейчас были заняты Нюрой. Что-то в ее взгляде настораживало. Что? Какое-то непонятное волнение. Страх, смешанный с ожиданием чего-то, что неминуемо должно произойти. Чувство это было знакомо ему давно. Печать неизбежности – так он его называл. Человек ведет себя как ни в чем не бывало: общителен, весел, но на лицо его уже опущена маска, сквозь прорези глазниц которой веет потусторонним, неземным холодом.

Складывалось такое впечатление, что Нюра кого-то ждала. Ждала, поглядывая по сторонам с нарочито безмятежным видом. Причем глядела не в их сторону, что было бы вполне естественным, а куда-то вбок.

– Вы чем-то обеспокоены? – лицо его партнерши оказалось совсем близко, а ноздри уловили тончайший аромат дорогого парфума. Грудь ее, скрытая за вырезом роскошного платья, прижалась к Степану так плотно, что он даже сквозь ткань костюма почувствовал жар разгоряченного женского тела.

– С чего вы взяли?

– Не знаю. Показалось, видимо. Так могу я узнать откуда вы?

– Уверен, что вы и сами уже обо всем догадались. Я так называемый «выкидыш».

– Вы правы,– девушка ослепительно улыбнулась.– В таких случаях сложно ошибиться. Люди наподобие вас живут как бы одним днем. Мир вокруг них наполнен яркими красками, им все интересно, все внове. Они как дети.

– Не могу с вами не согласиться,– Степан едва ли не прозевал тот момент, когда к Нюре подошел мужчина в гражданской одежде и принял из ее рук миниатюрный сверток, который она незаметно извлекла из лифа платья.– Минутку! – он рывком оттолкнул от себя девушку и пулей метнулся к Нюре, напрочь игнорируя любопытные взгляды танцующих пар.

Поздно. В одно мгновение они были окружены дюжиной мужчин с непроницаемыми лицами, а на тонких запястьях любимой уже защелкивались наручники. Та же участь постигла и человека, принявшего сверток. Ни он, ни она не выказали ни малейших признаков удивления. Скорее наоборот: оба, казалось, морально были вполне готовы к такой развязке.

– Что происходит? – Степан, не церемонясь, раздвинул окруживших Нюру людей широкими плечами и закончил свой путь лишь тогда, когда в живот ему уткнулось тупорылое дуло «Вальтера».

– Имперская Служба Безопасности,– один из них сунул ему под нос удостоверение с тисненым двуглавым орлом на обложке.– Ваша жена обвиняется в государственной измене по отношению к Советской Империи Рейха. Вам все ясно?