Гражданин Империи

– Пожизненное заключение…– Степан проговорил эти слова вслух. Чтож, он вытащит оттуда Нюру, чего бы это ему не стоило. Вот только оружие свое он оставил дома. Нехорошо это, неправильно. И переодеться бы не мешало. До чертиков осточертел этот клоунский наряд, а самое главное – туфли.

– Ты куда? – Ильса, завидев приготовления Степана, была изрядно удивлена.

– Домой сходить надо. Вещи кое-какие забрать.

– Ваш дом опечатан. Я же тебе говорила.

– Меня это не волнует. Ильса,– Степан подошел к ней впритык, и они какое-то время молча изучали друг друга, словно стремясь прочесть то, что было сокрыто в их мыслях. Первым подал свой голос Степан: – скажи, твои люди могут помочь мне освободить Нюру?

– Мои люди?

– Сопротивление, оппозиция. Мне без разницы, как вы себя позиционируете. Важен результат.

– Почему ты решил, что я принадлежу к оппозиции? – говорила она совершенно спокойно. Так, словно речь шла о чем-то вполне обыденном.

– Домыслы, догадки. Называй, как хочешь. Ну так как?

– Прости, но это невозможно.

– Так я и думал. Чтож, до скорого,– он тихо затворил за собой дверь и остановился на пороге, ожидая, пока глаза не привыкнут к вечернему полумраку. Следом за ним вышла и Ильса.

– Что ты теперь будешь делать? – голос ее был тих и печален.

– А у меня есть выбор?

– Выбор всегда есть.

– К сиртям пойду. Дела у меня там.

Какие у него могут быть дела с сиртями, Ильса расспрашивать не стала, и Степан, в общем-то, был благодарен ей за это. Он и сам не до конца уяснил, чего именно он хочет добиться, покинув территорию, контролируемую Империей. В одном он был уверен на все сто процентов: ему необходимо найти Улушу, а там, учитывая ее экстраординарные способности, глядишь, и удастся освободить из заточения Нюру. Вот только как ее найти на этом бескрайнем материке? Да и согласится ли? Он думал над этим всю дорогу и едва не пропустил дом, который он совсем недавно мог по праву называть своим. Ильса не обманула: ворота и входные двери были тщательно опечатаны. При ближайшем рассмотрении оказалось, что и окна – тоже. Впрочем, когда его это останавливало?

Степан, крадучись, пробрался в комнату и замер, когда тихо скрипнула половица. К счастью, все его предосторожности оказались излишни: в доме никого не было. Парабеллум, две коробки патронов к нему и шашку он сразу же отложил на кровать. Затем занялся одеждой и обувью: снял туфли, стащил с себя надоевший костюм и облачился в то, что показалось ему наиболее подходящим – широкую льняную рубаху и столь же свободного кроя брюки, надо полагать, из гардероба покойного отца Нюры. И штаны, и рубаха были изрядно поношенными, однако Степан, критически оглядев себя в зеркале, остался вполне доволен. Сейчас он выглядел в точности как сирть, не отличишь. Наряд его дополнили добротные армейские ботинки, с которыми, взвесив все за и против, он расставаться все-таки не пожелал.

Спустился в подпол, вернулся оттуда с целой охапкой домашних колбас, кинул в рюкзак затвердевшую краюху хлеба, да, за неимением другой тары, наполнил свежей колодезной водой внушительных размеров стеклянный бутыль. Не поленился наполнить и флягу, которую тотчас же пристроил на поясном ремне под рубахой. Что еще? Нож. В рюкзак пока его. Спички. Ну, кажется, и все. С патронами вот только беда. Кто знает, сколько времени он проведет в пути? Лишняя коробка патронов в этом случае не то чтобы помеха, а наоборот – насущная необходимость. Тем более что винтовку Степан решил не брать. Незачем. Громоздкая она, да и сыграть злую шутку с ним может. А без винтовки глядишь – сирти за своего и признают. Хотя бы на расстоянии, пока рта не успел раскрыть. Так, ничего не забыл? Он взвесил в руке рюкзак и недовольно поморщился: кирпичи в нем, что ли? В последний момент прихватил с туалетного столика станок для бритья да кусок мыла. Теперь на склад, в тренировочный лагерь. И пошустрее, пока никто не обнаружил, что дом Нюры, а ныне собственность Империи, подвергся несанкционированному взлому.