Гражданин тьмы

Тот же ночной клуб «Ниагара» и, кажется, тот же самый бармен за стойкой, усатый, бритоголовый, узкоглазый… Зато Антона Сидоркина я словно увидела впервые. Симпатичный, скромный мальчик лет тридцати с небольшим, узколицый, темноглазый, с чистой, как у девушки, кожей, с застенчивой улыбкой, никакой показушной придурковатости. Интеллигент из хорошей семьи. Может быть, преуспевающий бизнесмен. С первой же минуты я усомнилась в том, что он секретный агент. Разве они такие бывают? Глаза добрые, внимательные. В принципе я не верю в мужскую доброту. Характер у них у всех обычно неустойчивый, подвижный, а добрые они или злобные, зависит исключительно от женщины, которая ведет их по жизни.

В полупустом баре мы расположились за столиком в глубине. Сидоркин принес для себя кружку пива, а для меня фруктовый коктейль с капелькой рома. Еще орешки и сыр рокфор.

— Ты выглядишь усталым, — сказала я.

— Есть маленько, нагрузки большие, организм не всегда справляется.

Я не стала уточнять, какие именно нагрузки испытывает его организм, но мне было хорошо сидеть с ним за одним столом в уютном баре. Чувство покоя разлилось, как тишина, и это было странно. Я даже забыла все свои приемчики обольщения, которые уважающая себя охотница за мужчинами пускает в ход автоматически. Как-то неожиданно размякла. Я не обманулась в своих воспоминаниях. Кем бы он ни был, но он был таким, каким я надеялась его увидеть: спокойным, трезвым, сосредоточенным, доброжелательным. И от него исходила чарующая аура зверя. В нем ощущалась некая опрятность, не зависящая от обстоятельств. Увы, наверняка где-то есть другая женщина, которой он принадлежит и возле чьей кровати стоят его домашние тапочки. Не может быть, чтобы такой мужчина остался неоприходованным. Хотя представить Сидоркина в ночных шлепанцах было трудно.

— Антон, не буду лукавить, мне нужна твоя помощь.

— За тобой кто-то гонится? Опять азеры?

— Мне не до шуток. Дело очень опасное, даже не знаю, как начать.

— А почему выбрала меня?

Я посмотрела на молодого человека через хрусталь. Мы провели вместе двадцать минут, но уже перестали замечать окружающее. Это морок хорошо мне знакомый. Он знаком всем мальчикам и девочкам и в старые времена назывался влюбленностью. Первый шаг к неизбежной близости.

— Пока ты был в ванной, я заглянула в твои карманы. Прости, время лихое. Всегда лучше подстраховаться.

— Ну и что? — В его голосе не было осуждения, и я немного успокоилась. Трудное признание позади.

— Ничего. Нашла удостоверение.

— Не понял. Какое удостоверение?

— Антон, ну пожалуйста… Я знаю, кто ты.

— И кто же?

Я оглянулась по сторонам: две-три парочки шушукались, двое пожилых мужчин степенно тянули пиво, о чем-то беседуя, бритоголовый батыр за стойкой заученно, как в вестернах, протирал бокалы тряпочкой — на нас никто не смотрел.

— Ты — агент государственной безопасности, вот кто. Может, это теперь по-другому называется. По-другому, да?

Сидоркин бросил в рот орешек, отпил пива. Улыбаясь, сказал:

— Фантазия у тебя богатая, Надин. Ладно, допустим, я агент этой самой безопасности. Как бы она ни называлась. А У тебя, выходит, дело государственной важности. За тобой охотится иностранная разведка. Моссад или Интеллижен сервис. Обидно, Надь.

— Почему обидно?

Он еще выпил пива и загрустил. Губки надул, лобик наморщил. Мне неудержимо захотелось нырнуть с ним поскорее в постель. Я вдруг вспомнила, как пахнет шерстка у него на груди. Как осенняя травка на лугу. Господи, да что же это со мной? Скоро стану копией Ляки. Что годы и страдания делают с бабенкой…

— Обидно, Надь, потому что рушатся иллюзии. Думал ты правда соскучилась, встретимся по-людски, выпьем закусим. Потом… А вместо этого какой-то агент, какие-то разборки. И что характерно, со мной это не в первый раз.

— Что — не в первый раз?

— Женщины всегда с кем-то путают. Доходит до смешного. Представляешь, одна дамочка спутала с Киркоровым. Всю ночь уговаривала спеть "Зайка моя".

— Антон, прекрати, поссоримся. Я сама видела удостоверение.

— Конечно, видела. Зачем же их продают на любой вкус в метро? Какой дурак нынче выйдет на улицу без ксивы? По Москве шмонают, ищут террористов. Нет документов, получишь пулю в лоб, и не спросят, как зовут.

— Значит, ты не агент?

— По-честному?

— Да.

Важно приосанился.

— Для тебя готов быть кем угодно. Хоть самим Феликсом Эгмундовичем. Давай выкладывай, что за беда?

Ему не удалось меня обмануть, напротив. Он вел себя так, как и должен вести настоящий шпион. Не хватало еще, чтобы он признался случайной подружке в роковой оплошности. За это начальство по головке не погладит, наверное, у них там дисциплина — ое-ей! К тому же мне все равно деваться некуда. Понизив голос, рассказала все, что могла, начиная с Анталии. Фирма «Купидон», Вагиночка, Громякин, клоны, подруга детства Иванцова, «Дизайн-плюс» — и прочее, прочее. Уложилась в десять минут. Сидоркин не перебивал и, только когда закончила, отправился к стойке, сказав, что должен немедленно выпить. Промыть мозги от этой чертовщины.