Гражданская война в Испании 1936–1939

Раскол в среде испанских интеллектуалов был сложнее. Многие отправились в изгнание, испытав ужас и от правых националистов, и от левых революционеров. В целом самые известные, а также большинство оставшихся в Испании поддерживали республику[597]. Качество литературы во время войны было очень неровным: были и сильные стихотворения, и удручающие романы[598]. Республиканцы прикладывали много усилий в области массовой культуры через такие организации, как театральная секция в Альянсе интеллектуалов-антифашистов и труппа «Новая сцена», для которой творили авторы калибра Рафаэля Альберти, Хосе Бергамина и Рамона Х. Сендера

[599]. Существовала также «Культурная служба милиции», «Фронтовой рупор», «Герильерос театра». В ход шло все: книги из вторых рук, листовки, пресса, радио, кинематограф, театр.

В тылу политические организации и профсоюзы издавали множество газет. На фронте почти каждый корпус, дивизия, бригада, порой даже батальон имели свой печатный орган[600]. Но, наверное, одним из самых новаторских методов пропаганды были плакаты, призывавшие к верности правому делу, внушавшие уверенность в победе, предостерегавшие от козней шпионов и от венерических болезней. Авторов таких плакатов называли «солдатами бумаги и чернил»[601]

. Искусство плаката, особенно его советский вариант, оказывало сильное влияние на художественные круги даже до Гражданской войны. Республика прибегала к услугам лучших мастеров плаката в Испании, тогда как у националистов таких почти не было[602].

Обе стороны всячески использовали радио, занимаясь с его помощью информированием, вербовкой, пропагандой[603]. Республиканцы к тому же успешно использовали кино: с самого начала войны в кинотеатрах стали показывать советские фильмы. Чемпионом проката был «Чапаев» – сильно романтизированная история красного партизана, героя Гражданской войны в России. Он поднимал крестьян на защиту революции и в конце героически погибал. В Испании, правда, кинооператоры часто не ставили в проектор последнюю бобину пленки и оставляли зрителей с впечатлением, что Чапаев выжил.

Другой картиной, разжигавшей воображение испанских коммунистов, была «Мы из Кронштадта» Ефима Дзигана, где матросы-анархисты из Кронштадта преображаются в дисциплинированный отряд Красной армии. Само собой, анархисты, знавшие правду о подавлении большевиками Кронштадского мятежа, не испытывали такого энтузиазма по поводу фильма. Не сходил с экранов также «Броненосец «Потемкин» Сергея Эйзенштейна, как и ряд других советских фильмов. Показывали документальные фильмы, снятые в воюющей Испании. Советские режиссеры Роман Кармен и Борис Макасеев сняли «Мадрид обороняется», «Мадрид в огне» и полнометражную «Испанию»[604].

Республиканское правительство субсидировало новостные выпуски и пропагандистские фильмы, такие как «España Leal en Armas» («Верная Испания во всеоружии»), над которым работал Луис Бунюэль, а потом, когда появились собственные киностудии, «Мадрид» Мануэля Вильегаса Лопеса, «Viva la Republica», «Los Trece Puntos de la Victoria» («13 пунктов победы») и самый знаменитый из всех – «Надежда» Андре Мальро и Макса Оба, вышедший уже после войны. Даже каталонский Женералитат создал собственную киностудию, «Laya Films», выпускавшую еженедельные журналы новостей «España al dí» и снявшую около 30 документальных лент[605].

Весной 1937 года, когда чаша весов в войне пропагандистов стала наконец клониться на сторону республиканцев, в Париже прошла Международная выставка искусства. Павильон республики прогремел картиной Пикассо «Герника», а также работами других больших художников, включая Жоана Миро, Александера Кальдера, Луиса Лакасы, Жосепа Луиса Серта, Орасио Феррера и Энтони Бонета. Националистское правительство разместило на выставке собственную экспозицию, но под флагом Ватикана. Главной в ней была алтарная роспись Хосе Марии Серта «Заступничество святой Терезы за испанское воинство»[606]

.

Другим крупным событием стал Международный конгресс писателей в защиту культуры, заседавший в Валенсии и Мадриде, а потом в Париже. Это была настоящая фронтовая операция коммунистов с участием писателей из Испании, СССР, Франции, Британии, США и Южной Америки, а также беженцев из стран оси[607]. Но попытке коммунистов установить на левом фланге свою культурную и политическую гегемонию не способствовали события в Москве.

Гражданская война в Испании не длилась еще и месяца, когда начался первый из больших показательных процессов. Любого, кто осмеливался их критиковать, объявляли замаскировавшимся фашистом. Виктору Сержу, обрушившемуся на них в Париже, рабочий-коммунист крикнул: «Предатель! Фашист! Что бы ты ни делал, Советский Союз есть и останется родиной угнетенных!»[608] За редкими исключениями (вроде поэта Андре Бретона) социалисты не смели подать голос, так как интересы Народного фронта требовали уважения к коммунистам.