Гражданская война в Испании 1936–1939

Хунта Миахи была крайне пестрой и контрастной: почти все в ней были молоды и энергичны, некоторым не исполнилось и тридцати – в результате правящую структуру прозвали «яслями Миахи». Сам же старый генерал, близорукий болтун, неспособный придерживаться конкретной темы, не был революционером – более того, он входил в Испанский военный совет, сыгравший важную роль на первом этапе планирования военного мятежа. Однако он мечтал о популярности и был падок на лесть. Коммунисты провозгласили его героем Мадрида и идеализировали его образ в своей прессе по всему миру. Миаха был восторге, в знак благодарности он даже вступил в компартию; кажется, главной его слабостью было членство в максимальном количестве политических организаций. Асанья высмеивал «коммунизм» Миахи и припоминал, как тот всего четыре года назад говорил ему, что социалистов надо расстреливать[447].

Тревожным предупреждением о грядущих событиях стало вето посла Розенберга на участие в хунте Рабочей партии марксистского единства (ПОУМ). Это было открытым игнорированием принципа политического паритета, до сих пор шедшего коммунистам на пользу. Розенберг дал понять, что поставок советского оружия не будет, если в хунту обороны войдут «троцкисты». (В действительности Андреу Нин уже порвал с Троцким, критиковавшим ПОУМ, хотя остался антисталинистом).

Ситуация с порядком в Мадриде становилась устрашающей: все гражданские русские покинули столицу, но офицеры НКВД остались. Ситуацию усугубили слова Молы про «пятую колонну». Неудивительно, что это злополучное замечание усилило страх внутренней измены и вызвало новый круг репрессий.

Гражданская гвардия, переименованная в Республиканскую, подверглась безжалостной чистке – этому способствовал факт ее бунта в Бадахосе при приближении Ягуэ. Штурмовая гвардия, подвергнутая той же участи, была отправлена в Валенсию. Большую часть операций по безопасности проводил коммунистический 5-й полк; делегат по безопасности Сантьяго Каррильо руководил волной арестов и бессудных расстрелов, превзошедшей, возможно, аналогичную волну июля – августа. В Мадриде, без сомнения, было много сторонников националистов, но в подавляющем большинстве акций, приписываемых «пятой колонне», на самом деле было виновны горожане, ошибочно определявшие направление пулеметного огня и путавшие артиллерийские снаряды с «брошенными из окон гранатами».

Трудно сказать, действительно ли руководство хунты боялось удара в спину или оно намеренно раздувало инциденты, чтобы оправдать безжалостные методы сил безопасности. Шпиономания достигла небывалой высоты – вплоть до того, что обрезались телефонные провода, чтобы сторонники националистов не снабжали по телефону разведданными Африканскую армию, достигшую пригородов. Дела, реальные или воображаемые, «пятой колонны» не оправдывают решение вывезти заключенных тюрьмы Модель в Паракуэльос-де-Харама и потом расстрелять. Многие из них были ведущими сторонниками националистов[448].

Точно неизвестно, кто отдал этот приказ – помощник Каррильо Хосе Кацорла или Кольцов, корреспондент «Правды» и специальный посланник, заявивший, что «такие важные элементы не должны попасть в руки фашистов». Мельхор Родригес, анархист и новый директор тюрем, только что назначенный Хуаном Гарсиа Оливером, тут же решительно осудил эти убийства, но мало кто, помимо него, осмелился критиковать коммунистов в такой критический момент.

Решение по заключенным было принято в 10:30 утра 8 ноября на совещании представителей Союза социалистической молодежи и местной федерации НКТ. Заключенных разделили на три категории:

1. Фашисты и опасные элементы. Немедленная казнь с сокрытием (нашей) ответственности.

2. Неопасные заключенные. Немедленная эвакуация в тюрьму Чинчилья, максимальная безопасность.

3. Невиновные (в каких-либо преступлениях). Немедленное освобождение для демонстрации иностранным посольствам нашего гуманизма[449].

Нет никаких оснований предполагать, что об этом решении 20-летних Сантьяго Каррильо и Амора Нуньо, стоившем 2 тысячи жизней, была осведомлена хунта обороны Миахи или правительство в Валенсии. (Сантьяго Каррильо был впоследствии руководителем Испанской коммунистической партии, а под занавес холодной войны стал убежденным сторонником еврокоммунизма – попытки западных компартий выйти из-под заржавевшей железной руки СССР.) Утверждалось, будто их бесчеловечное решение предотвратило восстание «пятой колонны»; в том, что в городе пряталось много сторонников националистов, нет сомнения, но у них не было ни оружия, ни организации, чтобы выступить.