Греческий аромат

Он видел, как она с трудом сглотнула, и знал, куда направились ее мысли. Но он не позволит ей думать об этом, если из-за этих мыслей она признается ему в своем обмане. Нет, он не хотел этого признания, по крайней мере, не сейчас. После их свадьбы, может быть. Сейчас ему нужно ее согласие, и они не выйдут из ванны, пока он не вытащит его из нее.

Дио притянул Ари к себе, прижавшись щека к щеке и проводя одной рукой по ее волосам, а другой обхватив ее талию.

— Знаю, что ты напугана, малышка. Свадьба — это большой шаг. Я понимаю это, но тебе не стоит об этом волноваться. Я люблю тебя больше всех на свете.

— Но ты ничего не помнишь. Откуда ты знаешь?

Дио взял ее руку и прижал к своей груди.

— Я чувствую это.

Его сердце билось под ее ладонью, и в этот момент он почувствовал, что Ари завладела его сердцем, оно ему больше не принадлежало. Он больше не мог игнорировать это чувство.

Он встретился с ней глазами и поцеловал.

Сначала ее реакция была жесткой, и он знал почему: она понимала, что он пытается соблазнением заставить ее согласиться выйти за него замуж. Их поцелуй так и начался, и он почувствовал себя мерзавцем, когда ее губы раскрылись и он скользнул языком между ними, и все мысли вылетели из его одурманенного разума. Осталась только одна: он хотел Ари.

Дио застонал от удовольствия, когда ее язык коснулся его, а руки обвились вокруг его шеи. Он положил руки на ее самую привлекательную часть тела и притянул к своей растущей эрекции. Одним лишь поцелуем она могла сделать его твердым, но он не собирался идти до конца сегодня, не тогда, когда знал, что ему нужно остановиться, желая большее. Но сейчас, когда она прижималась к нему, отвечая на поцелуй с полной решимостью, он не мог сдержаться и потерся о ее нежное лоно членом.

Тяжело дыша, он прервал поцелуй и отпустил ее. Отступил назад и обрадовался, увидев, как сияло ее лицо, и блеск желания в ее глазах.

— Ари, знаю, что мы неправильно начали, но хочу хотя бы эту часть сделать правильно.

Он засунул руку в карман, и его пальцы сжали маленькую коробочку. Вытащив ее, он встал на одно колено, открывая коробку и смотря на Ари.

— Ариадна, ты выйдешь за меня замуж на следующей неделе?

Он протянул ей кольцо, но не смотрел на сияющий бриллиант. Он хотел увидеть ответ в ее глазах. Ее лицо дернулось, а дыхание ускорилось, ее грудь безудержно вздымалась. Ее взгляд перешел от кольца к нему и обратно, и ее рот широко открылся.

Дио улыбнулся. Она этого совсем не ожидала. Он похлопал бы себя по плечу, если бы так сильно не хотел услышать ее ответ. Казалось, его сердце тоже пыталось вырваться наружу. Неужели каждый мужчина на земле в такой момент чувствует тоже самое? Полностью уязвимые, ожидая милости женщины?

— Ари, мне нужно знать твой ответ.

Она кивнула, сжав губы и дрожа.

— И это «да, я отвечу» или «да, я выйду за тебя»?

Когда она не ответила, Дио взял кольцо и медленно надел его ей на палец, давая возможность оттолкнуть его, если не согласна.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Он медленно поднялся, ее слова омывали его, словно бесконечный поток тепла. Не спеша, он обхватил ее лицо и придвинул ближе, пока его губы не коснулись ее.

— И я люблю тебя.

Он не знал, как это произошло, но мог сказать с абсолютной уверенностью, что говорил правду.

Глава 28

— Было бы легче телепортироваться, — в пятый раз повторил Гермес.

Пока они летели по небу с помощью крылатых сандалий Гермеса, Дионис крепко держался за плечо друга.

— И упустить возможность полетать, как птица? Как же.

Он наслаждался ветерком, который взъерошил ему волосы и обдувал тело.

Его друг усмехнулся ему в ответ.

— Ты ужасен, как и Тритон.

— Потому что у каждого бога есть наикрутейший инструмент.

На самом деле у Дио его не было. У Эроса были лук и стрелы, у Тритона — огромная морская ракушка, с помощью которой он успокаивал океаны, и даже у Асклепия имелся посох, с помощью которого тот мог вылечить любую болезнь. А у Дио только постоянное увлечение вином и сексом. И благодаря самоотверженному целомудрию Ари, он был постоянно тверд.

— Если бы ты не страдал от похмелья, когда Зевс раздавал эти крылатые сандалии, может, они достались бы тебе, а не мне, а я был бы богом, который наблюдает, как растет виноград, с бокалом вина в одной руке и дерзкой девчонкой в другой.

Дио наморщил лоб.

— Ты завидуешь, потому что считаешь, что мне это так легко достается? Позволь объяснить тебе, то, как спелый виноград превращается в совершенство — это настоящее искусство. Если бы я постоянно не проверял содержание сахара или не просил Гелиоса направить на виноград достаточно солнечного света, нигде бы не было приличного вина.

Гермес вздохнул.

— Да, да. Просто так сказал. Я всегда в дороге. Хотя бы раз мне хотелось просто взлететь и повисеть в воздухе. Ты хоть представляешь, как это вводит в депрессию, перевозить все эти бедные души через Стикс, зная, что они навеки обречены остаться в подземном царстве Аида.

— У Аида не так уж и плохо. Он внес много изменений. Теперь у них есть сантехника.

Гермес сморщил лоб.

— Я то знаю, а эти бедные души нет. Они жалуются всю дорогу.