Грэй (СИ)

Вторые чары Ричард тоже выбирал осознанно. Он перепробовал множество атакующих заклинаний из арсенала мага-первогодки, но получились у него только довольно слабое рассекающее и такая же порча, которая в течение непродолжительного времени вызывала у своей жертвы приступ кашля и удушья. Не то, чтобы это были какие-то сильные чары, но Ричард гордился собой. Теперь он не был таким беззащитным целителем, как раньше, и мог хотя бы попытаться дать отпор в случае нападения. Ну, или успешно сбежать. Он хотел попробовать ещё телепортацию, но уже на этапе изучения теории понял, что это не его уровень.

Джеймс ему этим летом писал много и подробно. Писал об отце, о планах на следующий год, о своих страхах и надеждах. С тех пор, как он признался Ричарду в том, каким трусом себя считает, Джеймс стал словно другим человеком, и Ричарду потребовалось время, чтобы понять, что между ними, возможно, рухнула последняя стена. Самому Ричарду была нужна передышка, чтобы понять и принять это, и поэтому то, что сейчас они могли только переписываться, было даже на руку — Ричард успевал хорошенько подумать над словами Джеймса, прежде чем ответить ему. К концу лета он безумно скучал по Джеймсу.

— Карета подана, — объявил кучер, когда настало время возвращаться в академию.

— Да, я иду, — с улыбкой ответил Ричард, держа в руках сумку и давно готовый к отбытию.

Он в последний раз окинул взглядом свою комнату в загородном доме Грэев, и глубоко вздохнул: возможно, он больше никогда сюда не вернётся.

Пятый семестр. Часть 1

Профессор Кэмпбелл мрачно смотрел на них с высоты кафедры. С тех пор, как Ричард видел его в последний раз, облик профессора дополнился новым шрамом, рассекающим его лицо ото лба до щеки.

— Жутко выглядит, — шепнул Джеймс. Ричард незаметно кивнул.

Ректор предоставил эксклюзивное право Кэмпбеллу произнести приветственную речь вместо него, чему сам Кэмпбелл, очевидно, рад не был. Он кое-как буркнул несколько слов, общее содержание которых сводилась примерно к «Добро пожаловать, но шли бы вы к чёрту», и покинул кафедру. В зале раздалась пара неуверенных хлопков.

— Как думаешь, почему он вернулся? — тихо спросил Ричард. Судя по лицам студентов, многих волновал тот же вопрос.

— Думаю, это просто передышка, — ответил Джеймс. — Уверен, что он придёт в себя и снова ринется на поле боя.

Ричард неуверенно кивнул. Он ещё не рассказывал Джеймсу, что нашел имя Кэмпбеллов среди отступников, и не знал, как реагировать на возвращение профессора. Что же произошло на войне? И что произошло с тем Кэмпбеллом? Они с профессором были знакомы? Впрочем, конечно же были. Случайных однофамильцев среди магов и святых просто не существовало.

Тем временем, началось распределение. Первогодки, вызываемые ректором, по очереди выходили из своей шеренги, кланялись и касались шара, после чего уходили налево или направо, в зависимости от того, каким цветом загорался шар. Кто-то подходил к декану, уже зная, на какой факультет собирается, с кем-то требовалось провести беседу, чтобы определить его будущее.

— Максимильян Грэй, — объявил ректор, и Ричард, занятый разглядыванием Кэмпбелла, быстро перевёл взгляд на кафедру.

Из общей шеренги вышел мальчик ниже всех остальных по росту. Со спины не было видно его лица, но светлые, почти белые волосы, как у исчезнувшей Хелены, про которую до сих пор не было вестей, не оставляли сомнений, что это был один из Грэев. Мальчик поклонился ректору и положил руку на шар, который озарился красным светом. Среди студентов прокатилась волна шепотков.

— Необычно, — ректор даже перегнулся через кафедру, чтобы удостовериться, что зрение его не подводит. — Вам следует написать письмо своему отцу сегодня же, а пока прошу вас, — он указал рукой направо, где сидел декан магов. — Декан Оливер Рэдривер проконсультирует вас о ваших возможных перспективах в области магического ремесла и расскажет об особенностях каждой кафедры, ведь вы, очевидно, не сведущи в этом вопросе.

— С ума сойти, — выдохнул Джеймс. — Уверен, твой отец будет в ярости.

— Разве это так важно, какого цвета шар? — спросил Ричард. — Целителей среди Грэев и так предостаточно.

— Конечно важно, — хохотнул Джеймс, как будто Ричард сморозил какую-то очередную глупость. — На самом деле это, конечно, обычные предрассудки, поскольку никаких доказательств нет, но принято считать, что если дар меняет свой полюс со святой силы на магический талант — это говорит о вырождении того дара, что был раньше. Особенно плохо это выглядит ещё и на фоне тебя. Твой отец устроит хорошую взбучку младшему сыну, а маркиз Крафт будет прыгать до потолка от счастья и кричать, что Грэи утрачивают свои целительские навыки, помяни моё слово. Но, как я и сказал, это просто предрассудки.

Ричард закусил губу: он слишком хорошо знал, что значит быть отвергнутым сыном. Максимилиана было жалко.