Грехи Брежнева и Горбачева. Воспоминания личного охранника

Ворошилова во время съездов и разных совещаний часто окружали его луганские знакомые и уводили подальше от всех, даже от охраны. Коллега мой волновался потому, что хорошо знал: Климент Ефремович мог ходить нормально, без поддержки, только по прямой, на поворотах же его заносило, мог завалиться и где-нибудь на лестнице. Таково было «рабочее» состояние бывшего командарма, который в народной памяти так и остался – могучий, лихой кавалерист.

Ноги не держали их.

Да только ли в ногах было дело…

Один из главных лидеров страны в перерыве большого всесоюзного совещания зашел в туалет, сел на унитаз и… заснул там. Охрана сорвала дверь, разбудила! Я не могу назвать его фамилию – стыдно. За страну стыдно, за великую державу.

Андрей Павлович Кириленко, который еще в 1950 году сменил Брежнева на посту первого секретаря обкома партии в Днепропетровской области, являлся фактически третьим лицом в партии, а значит, и в государстве. У него началась атрофия головного мозга, но он продолжал работать. Как-то в поликлинике мы встретили Андрея Павловича, и он сказал, что готовится на отдых.

– Куда отдыхать-то поедете? – спросил Е.И.Чазов.

– Да-а… – тот задумался, находясь, как мне показалось, в полной прострации. – Да-а… куда-то… на море.

Черт меня дернул за язык, я стоял рядом и «подсказал»:

– Да куда повезут, туда, наверное, и поедете.

Все рассмеялись, а Кириленко даже не отреагировал: то ли не услышал, то ли не понял.

Мне приходилось быть свидетелем телефонных разговоров Кириленко с Брежневым. Тот звонит:

– Леонид, здравствуй!

– Здравствуй.

– Это я, Андрей.

– Слушаю, слушаю тебя, Андрей.

– Ты знаешь… – вдруг замолкал.

Наступала длительная пауза. Леонид Ильич сидит, улыбается, ждет.

– Леонид, извини, вылетело из головы…

– Ну ничего. Вспомнишь – позвони.

Брежнев с улыбкой и с удовольствием передавал мне:

– Ну вот, хотел что-то сказать и забыл.

Леонид Ильич в эту пору уже сам заметно ослаб, и подобные звонки доставляли ему удовлетворение и вселяли оптимизм: вон они уже какие, а я, смотри, еще ничего. Рядом с такими безнадежно больными людьми он чувствовал себя вполне крепким и здоровым.

Как ни сложно это было, но Брежнев вынужден был отправлять Кириленко на пенсию. В одном из телефонных разговоров он деликатно завел разговор на эту тему, Андрей Павлович ответил, что еще полон сил и готов по-прежнему приносить пользу Родине.

– Отдыхай, Андрей. Ты хорошо поработал и заслужил право на отдых.

Кириленко написал Брежневу письмо с просьбой оставить его на работе.

На пенсию его отправили в первые лее дни после прихода к власти Андропова. Но практически вопрос был решен при Брежневе, незадолго до его смерти.

Многие из них, даже те, которые умирали, казалось бы, в результате каких-нибудь ЧП, на самом деле – оттого, что душа едва держалась в теле.

Косыгин не сумел восстановить здоровье до конца после того, как перевернулся на байдарке-одиночке, наглотался воды, его вытащили без сознания и он с трудом пришел в себя. Но ведь перевернулся он потому, что в оболочке мозга разорвался сосуд, нарушилось мозговое кровообращение и он потерял сознание, еще будучи в лодке.

Точно так же простудился в Крыму Генеральный секретарь Андропов, сменивший на этом посту Брежнева. В жаркий день он сел в тени на каменную скамью и сильно простудился. Была сделана операция, но здоровье не вернулось к нему. Можно сказать: где была охрана, врачи?! Но ведь тысячи людей ищут тень в жаркую погоду, отдыхают на скамейках, купаются и т. д. Просто у Андропова было больное сердце, с трудом работали почки, которые можно было легко застудить где угодно. Весь организм расшатан, Андропов готов был споткнуться на самом ровном месте.

В конце августа 1983 года Константин Устинович Черненко, ставший после смерти Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС, отдыхал в Крыму. Министр внутренних дел В.Федорчук, также отдыхавший в Крыму, поблизости, прислал в подарок Генеральному рыбу домашнего копчения. Обычно подобные подарки, от кого бы они ни исходили, тщательно проверяют в специальных лабораториях, которые есть и в Москве, и в Крыму. Даже безобидные сувениры, которые дарят Генеральному на отдыхе в Крыму, фельдъегери отвозят в Москву для проверки. Рыбу ту якобы не проверили (так, по крайней мере, утверждали потом руководители кремлевской медицины), она оказалась недоброкачественной. Черненко почувствовал себя плохо, резко сдали сердце и легкие. Константина Устиновича срочно отправили в Москву, где собрались лучшие врачи во главе с Чазовым. Спасти больного удалось, но восстановить здоровье оказалось невозможно.