Грехи Брежнева и Горбачева. Воспоминания личного охранника

И охрана наша в социалистических странах чувствовала себя как дома – независимо, диктовала свои условия и принципы. В капиталистических же странах, а также в ГДР, к нашим советам и просьбам относились сдержанно. «В резиденции делайте, что хотите, – говорили нам, – переставляйте столы, стулья, меняйте шторы, но в охрану – не вторгайтесь, безопасность – наше дело». Если мы и присутствовали на каких-то их оперативках, то с правом совещательного голоса. Надо сказать, никаких серьезных проколов со стороны западной охраны в отношении наших лидеров за все время моей службы не было.

Мне приходилось работать в составе экипажей «выездной охраны» и с американцами, и с немцами, и с итальянцами, и с испанцами, я видел много сильных спецов, да и просто классных ребят. Но судить о них глубоко не могу, я их в серьезном деле не видел. Что-то заимствовали мы у них – например, оборудование оперативных машин с личной охраной; что-то взяли они у нас – скажем, усиленное сопровождение со спецавтобусом. Но это – частности, в принципе же их служба и наша во многом похожи. Я имею в виду уровень подготовки, цели и задачи, в конце концов – многие методы.

Но у западных спецслужб охрана количественно значительно больше, а главное – у них совершенно другие обязанности.

Я завидую американским телохранителям, они занимаются своим прямым делом, тем, чему их учили.

Американские коллеги никогда бы не справились с нашими обязанностями.

Нас обучали охранять лидеров партии и государства. Вся наша многолетняя, изнурительная, в жестком, иногда в жестоком режиме подготовка была посвящена именно этому.

Когда мы занимались стрельбой, рукопашным боем, накачивали мышцы, когда плавали, бегали кроссы, играли в футбол и волейбол, даже когда для формальной галочки мы, повинуясь казенному плану, нелепо шлепали на лыжах по весенней воде, мы готовили себя к охране лидеров. И даже когда высиживали на пустых партийных собраниях или служебных совещаниях, и тогда нас готовили, пусть казенно, не всегда умно, но готовили все к тому же – к охране лидеров страны.

В итоге оказалось, что охранять их нужно не от внешних угроз, а от самих себя, этому нигде не учат.

По инструкции я выхожу из подъезда – впереди шефа, оцениваю обстановку; по улице – со стороны людей или кустов, или переулков; по коридору – со стороны дверей, чтобы кто-нибудь не вылетел или просто не пришиб шефа дверью; на лестнице – чуть сзади. Но мы вопреки инструкции, когда наши престарелые лидеры спускаются вниз, идем чуть впереди, когда они поднимаются – чуть сзади.

Теория сопровождения охраняемого существует для охраны нормальных, здоровых лидеров, мы же опекаем беспомощных стариков, наша задача – не дать им рухнуть и скатиться вниз по лестнице.

В ГДР, в Берлине, наш правительственный кортеж встречали празднично, с цветами и транспарантами. В открытой машине, приветствуя берлинцев, стоят рядом Хонеккер и Брежнев. Фотографы, теле– и кинооператоры. Ни один человек не знает, не видит, что я распластался на дне машины, вытянул руки и на ходу, на скорости держу за бока, почти на весу, грузного Леонида Ильича Брежнева.

Где, в какой инструкции предусмотрены подобные почти цирковые номера?

Я говорил о схожести уровня подготовки нашей и западной охранных служб, об общности целей и задач. Но у них – другая школа. В Вашингтоне на торжественной церемонии Горбачев попросил меня достать из папки текст выступления. А у меня в одной руке – папка, в другой – шляпа Горбачева. Что делать? Юпитеры, телекамеры – весь мир смотрит. Я обратился к американскому коллеге рядом: не возьмет ли он на минутку шляпу… Он даже не отреагировал, ноль внимания. Мы – гости, к тому же я – старше по званию… Снова прошу. Он делает знак какому-то клерку позади, и тот освобождает меня от злополучной шляпы…

Не взял! Потому что у охранника руки должны быть свободны.

Да, я всегда завидовал американским коллегам. Они никогда не держали на торжественных церемониях шляпу, портфель или бумаги своего шефа. Им не надо следить за исправностью многочисленных весов для своего шефа, чистить ему множество охотничьих ружей, прочищать мундштуки и по ночам обкуривать его. Не надо набивать карманы пачками сигарет, которые буквально накануне понравились шефу, не надо набивать эти же карманы запасом различных очков.

Брежнев довольно часто терял очки. Однажды перед выступлением он прямо на трибуне выронил их, стал топтаться, искать и раздавил их ногами. В таких случаях, когда сам был виноват, чувствовал себя неловко, виновато, и тут же он простодушно, по-детски обратился к залу:

– Товарищи! Двое очков разбил сегодня. У кого какие есть?

Начальник личной охраны велел нам иметь полный запас очков всех видов. К футлярам мы приклеивали бумажки: «для дали», «для чтения», «для докладов» – и заполняли ими наши карманы. У одного только начальника охраны очков для чтения было трое.

У русских правителей всегда, задолго до династии Романовых, телохранители были еще и няньками.