Грехи и подвиги

– Смотря какой! – многозначительно пробормотал Седрик. – Еще как может!

Молодой человек глубоко вздохнул:

– Честно сказать, именно это же заподозрила и королева. Она так и сказала: против короля строится заговор и хорошо, если один…

Старый рыцарь придержал коня и какое-то время вслушивался в неясный шелест леса по ту сторону реки. Однако вскоре он тряхнул головой и улыбнулся:

– Видишь, и мне начинают мерещиться засады. А ты отважен, раз поехал сюда один. Правда, если убийца – случайный наемник, то он давно уже далеко – тем более, коль скоро его видел стражник. А если на тебя покушаются те, о ком я подумал, то прятаться от них бесполезно. Лучше просто быть настороже.

– Да кто эти самые «те»? – не выдержал юноша. – Вы говорите точно о каких-то привидениях!

Седрик исподлобья покосился на юношу:

– Счастлив же ты, раз не понимаешь. Я говорю о тамплиерах [25]. Об ордене, рыцари которого нарушают все рыцарские законы, какие только есть. Их цель – обрести власть на земле и отлучить от Царствия Небесного как можно больше душ. Впрочем, если ты о них не слыхал, то это надо долго рассказывать. В любом случае, это враги и короля Ричарда Львиное Сердце, и короля Филиппа-Августа. И чтобы посеять вражду и раздор меж могучими государями, они пойдут на что угодно, могут даже посягнуть на двух благородных женщин. Впрочем, – тут старый рыцарь пожал плечами и, снова внимательно прислушавшись, скинул с плеча лук, – впрочем, все это лишь мои догадки и домыслы. Стрела в стене часовни – весомое доказательство того, что ты, мальчик мой, кому-то мешаешь, а кому… Думаю, Элеонора скорее догадается. У нее есть свои соглядатаи и осведомители. А я хотел бы сейчас подстрелить дрофу, что сидит во-он на том дереве.

– Она очень далеко, – всмотревшись в темное пятнышко среди густой листвы, возразил Эдгар.

– Это кому как!

Стрела сорвалась, свистнула, пронзая воздух, и птица рухнула в кусты, вызвав там великий переполох – множество мелких птах в ужасе ринулись в разные стороны.

– Вперед! Надо подобрать ее! – воскликнул Седрик. – В этих местах много лис. Чуть что, и утащат добычу.

Когда охотник отыскал в зарослях и, перегнувшись с седла, торжественно поднял птицу за крыло, та уже не билась. Темное оперение блеснуло на солнце, красиво отливая металлом.

– Хороша! А кстати, сир Эдгар, я так тебя и не спросил – чего ради ты приехал ко мне с утра, это в то время, когда в замке Вилрод уже идут сборы в дорогу?

Молодой человек ожидал этого вопроса и готовился на него ответить, но тем не менее смутился.

– Я думал, вы догадаетесь.

– Честное слово, не догадываюсь.

В голосе и взгляде старого рыцаря проскользнуло некоторое лукавство, но Эдгар предпочел этого не заметить. Раз Седрик хочет, чтобы он сам ему обо всем поведал…

– Вчера, обсуждая происшедшее, ее величество сказала, что поездка может оказаться действительно опасной и что очень нужно было бы иметь в свите еще несколько надежных воинов. Говорила, что мало, кому может сейчас доверять. А потом спросила, не знаю ли я кого-нибудь, кто бы мог…

– И что ты ответил? – почти равнодушно спросил старый рыцарь, продолжая рассматривать убитую птицу.

Эдгар вновь едва не рассердился: в самом деле, ведь старый хитрец давно обо всем догадался, но хочет заставить его выступить в роли просителя!

– Я ответил, что в Англии вообще никого не знаю. Но по дороге в Кентербери повстречал рыцаря, который один стоит целой свиты и лучшего воинского отряда, который к тому же кажется мне безупречно честным и отважным и достоин стать защитой двух благородных женщин.

Слова юноши прозвучали почти с вызовом, и Седрик понял, что дальше играть в догадки уже нелепо.

– Это ты обо мне, да? Ну что же, спасибо! А что сказала королева, когда ты ей объявил, что хотел бы позвать в ее свиту угрюмого лесного дикаря?

Эдгар улыбнулся:

– Ее величество слышала о вас, сир Седрик. Правда, среди всех Сеймуров, которых она припомнила, вас явно не было, зато прозвище Седой Волк ей оказалось знакомо. Ваша слава ушла далеко за пределы этой долины. И королева ничего не имеет против того, чтобы такой знаменитый воин сопровождал ее в Мессину.