Грехи отцов наших и другие рассказы

Они уже тормозили, и пол «Нотуса» давил им на подошвы с силой в половину g. Бирьяр быстро дошел до комнаты для совещаний, где его уже ждал глава службы безопасности, недавно переведенный со станции «Медина», – корабль подхватил его на проходе через хаб колец. Бирьяр отложил заучивание лиц с большим облегчением, потому что для этого требовалось немалое усилие. Он сделал себе заметку в памяти: сразу после совещания вернуться к работе. Не потому, что хочется, а именно потому, что не хочется. А это его обязанность.

Майор Оверстрит был мускулистым и крепким, а бледная кожа и светло-голубые глаза придавали ему жутковатое сходство с трупом. Он достойно и успешно служил на станции «Медина» под началом полковника Танаки и губернатора Сина. А во время мединского кризиса он выступил против жестокостей и злоупотреблений, совершавшихся именем империи. Он был герой и заслуживал почестей. Но Бирьяр, усаживаясь напротив него, ощутил некоторый зуд в шее, словно на нее легла тень гильотины.

– Губернатор Риттенер, – заговорил Оверстрит, встав, чтобы отдать честь. – Спасибо, что уделили мне время.

– Как же иначе, майор. И вам спасибо за ваши усилия. – Обычный обмен любезностями. За ними не стояло ни приязни, ни вражды. Отношения этих двоих были строго формальными: отношения живых шестеренок в машине, которой они отдали свои жизни.

– Я еще раз просмотрел доклад от Ассоциации миров, – сказал Оверстрит. – Они ждут решений относительно вашего размещения, и мне было бы полезно представлять ваше отношение к рискам.

– Давайте посмотрим?

Оверстрит вывел сообщение на стенной экран. Формат был привычным. Бирьяр не первый год читал и разбирал доклады службы безопасности, причем обычно по поводу мест, где никогда не бывал сам. Мешанина линий сложилась для него в склоны барраданских холмов и изгибы улиц. Предложенные ему участки были выделены голубым цветом Лаконии. Бирьяр коснулся самого северного.

– К нему меньше всего подходов, – заметил он. – А это – ограждение?

– Декоративная ограда всего в полметра высотой. Ее легко усилить. Однако этот участок располагается дальше всего от кампуса «Кси-Тамьяна» – вот он. – Оверстрит указал на дальнюю окраину города. – Таким образом, перемещения доктора Риттенер будут наиболее открыты угрозам.

Бирьяр подался вперед, оценивая варианты своего нового дома.

– А здесь?

– Территория просматривается – как почти все в Баррадане, – и подходы открыты с трех сторон. Но мы могли бы возвести стену, а строения удобны для обороны. И ежедневные переезды сводятся к минимуму.

Потенциальная опасность насильственных действий сепаратистов была доказана на «Медине» и в нескольких колониях. Там нашлись враги Лаконии и верховного консула – найдутся такие и на Обероне. В Баррадане. Он может разминуться с ними на улице и не узнать.

И Мона может с ними столкнуться.

– Пусть будет тот, что ближе к «Кси-Тамьяну», – сказал он и сразу почувствовал, что выбрал правильно. – А стену строить ни к чему. Незачем показывать, что новая администрация прячется, будто черепаха в панцире. Персонал и активная охрана демонстрируют больше вовлеченности и открытости.

– Да, губернатор. – Оверстрит вежливо улыбнулся и закрыл доклад.

Настоящую защиту дают не стены и заграждения. Нужно создать впечатление силы. «Буря», хоть она и далеко, в системе Сол, послужит наилучшим репеллентом. «Нотус» меньше, зато ближе, а военные силы Оберона слабоваты, чтобы с ним спорить.

– После нашего прибытия будет прием, – сообщил Оверстрит. – Я согласовываю организацию с местными властями.

– Если вопрос безопасности решен, прошу вас переходить к следующему, – сказал Бирьяр. – Я полагаюсь на ваше суждение.

Бирьяру пришло в голову, что он сейчас выбрал дом, где, может быть, предстоит прожить остаток жизни, основываясь только на абстрактной информации, не спросив, какого цвета стены и какие в нем окна. А если бы и спросил, это ничего не меняло.

«Нотус» был приспособлен к атмосфере, так что причаливать к лунной станции не понадобилось. Посадочный комплекс к востоку от города выдерживал огонь дюз до переключения на маневровые и посадки на грунт. Когда остались позади атмосферная турбулентность и вибрация двигателей, ничто не заглушало пощелкивание остывающих пластин обшивки. Бирьяр отдался поддержке амортизатора. Поле тяготения новой родины мягко вдавливало его в прохладный голубой гель.

Он тысячу раз представлял себе эту минуту. Прибытие к новому месту службы и образ, в котором он предстанет перед своими новыми подданными, – суровый и героический. Важно, чтобы они видели в нем приближение к платоновскому идеалу правителя – строгого, милостивого и мудрого. И еще пусть видят в нем образец преданности верховному консулу и Лаконии. Живой пример.

Сейчас, с приближением встречи, его больше всего заботила необходимость посетить гальюн.