Грехи в наследство

Пока Даша занималась моей проблемой, я от нечего делать разглядывала запон. Эта вещь хоть и называлась фартуком, но вид имела не совсем привычный. Верхняя часть полотнища была заметно шире нижней, слегка вогнутые боковины плавно переходили в округлые углы и двумя волнистыми линиями сходились внизу, образуя тупой угол. В центре фартука на фоне подбитого горностаем балдахина был вышит увенчанный короной трон. По бокам трона располагалось по колонне. Верхушку левой украшал полумесяц, правой — солнце с густой бахромой лучей. Над короной помещался череп со скрещенными костями, а у подножия трона было вышито дерево. Помимо этих крупных деталей узора по всей площади запона было разбросано множество мелких. Некоторые из них, такие как циркуль, треугольник, топор, можно было распознать легко, на изображениях других нитки были настолько попорчены, что понять что-либо было трудно. Мне приглянулось изображение то ли затейливого домика, то ли старинного фонаря, и я наклонилась поближе, пытаясь догадаться, что же это на самом деле. К определенному мнению прийти не удалось, потому что за моей спиной раздался голос Даши:

— Что это ты там высматриваешь?

— Детали твоего передника. Очень занятно.

— Он не мой. Масонский, — хмыкнула подруга, протягивая мне бланк. — Держи.

— Ну что там? — с замиранием сердца спросила я.

— О кольце ответ дадут через несколько дней. А в часах ничего интересного нет. Конец девятнадцатого века.

Глава 8

Утро следующего дня началось просто великолепно. Не успела я разлепить глаза, как зазвенел телефон.

— Алло, — пробормотала я хриплым от сна голосом.

— Анночка, здравствуйте. Щетинин на проводе. Узнали? — раздалось в трубке.

Заслышав говорок вечного оптимиста, я невольно расплылась в улыбке:

— Конечно, Михаил Яковлевич.

— Отлично. Значит, еще не все потеряно и у меня есть шанс увлечь вас в пучину своей страсти.

— А вы сомневались? — рассмеялась я, устраиваясь поудобнее на кровати.

— Нет, конечно. Это я так... кокетничаю. А если серьезно, Анночка, то звоню по делу. У меня есть предложение. Чрезвычайно интересное во всех отношениях. Вы меня понимаете?

— Да, но к сожалению...

— Заняты чем-то другим?

— В общем, да...

— А что голосок такой кислый? Не ладится дело?

— Угадали.

— Не с тем ли гербом, по поводу которого вы мне не так давно звонили, это связано?

— Именно.

— И что? Ничего не нашли?

— Нашла, но не то. Ездила в Вязьму, в архив. Мне там документы подобрали к моему гербу. Результат получился неожиданный. Оказывается, этот род пресекся в 1815 году.

— А должен бы?

— Я рассчитывала на конец девятнадцатого века.

— Почему?

— Рассказы родственников...

— Тогда, может, вас в Вязьме неправильно информировали? Подложили к вашему гербу липовые документы, и дело с концом. Вам была известна фамилия владельца герба?

— Нет. Только зачем сотруднице архива было это делать?

— Ради денег. Вы ведь обещали заплатить?

— Конечно.

— Ну вот. Хотела подзаработать, а требуемых документов под рукой не оказалось.

— Нет, Татьяна Владимировна на обманщицу не похожа...

— Всяко бывает. Вам ли этого не знать! Кстати, зачем эта самодеятельность? Почему у меня не захотели проконсультироваться? Сомневаетесь в моей компетентности?

— Господь с вами, Михаил Яковлевич. Я бы с радостью, но дама, с которой нас связывают определенные отношения, категорически против любого сотрудничества с посторонними. Настаивает на абсолютной секретности.

— Трудный случай.

— Не то слово! Я в тупике.

— К чему этот пессимизм? Запомните, безвыходных ситуаций не бывает. Это вам говорю я! А я всегда знаю, что говорю.

— Спасибо, Михаил Яковлевич. Вы меня утешили.

— Я не утешаю, я выход предлагаю. Слушайте внимательно! Сейчас вы берете все свои манатки... все, что у вас есть по данному вопросу, и пулей несетесь ко мне...

— Не могу, Михаил Яковлевич.

— Не перебивайте! Мне ваши смешные секреты не интересны! От своих голова пухнет. Приезжайте, и я дам вам интересную книгу. «История родов русского дворянства в картинках и очерках» называется. Между прочим, библиографическая редкость! Написал ее один чудак, но книжица забавная. Посидите, полистаете. В ней, кстати, не только изображения гербов приведены, там и описания родов имеются. В некоторых биографиях встречаются презабавные факты. По моему мнению, автор был тот еще сплетник... Так вот, поглядите картинки, мне вопросы позадаете — глядишь, и разберетесь со своим гербом. И не пугайтесь! Мне ваши тайны без надобности, а на вопросы, если возникнут, всегда с удовольствием отвечу.

Предложение было заманчивым, и я заколебалась.

— А когда эта книга была издана? Меня ведь конец девятнадцатого века интересует, — с сомнением спросила я.

— В 1916 году. И с точки зрения приведенных гербов чрезвычайно полная.

— Все, уговорили. Еду.

Выйдя из подъезда, я увидела скучающего на лавке Макса. При моем появлении он расплылся в улыбке и весело крикнул:

— Не передумали? Может, все же поговорим?

В ответ я одарила его свирепым взглядом и заспешила прочь.

— Если я умру от любопытства, виноваты будете вы! — крикнул мне вдогонку этот наглец.