Грехи в наследство

Жительница шестой квартиры опять задумалась и, когда я уже начала опасаться, что войти не удастся, без единого слова отступила от двери. Боясь, что она передумает, я быстро шагнула через порог в сумрачный полумрак квартиры. Он тут же обдал меня букетом ароматов, в котором было все: от бодрящего смрада кислой капусты до терпкого аромата несвежего белья.

— Иди за мной. Да поосторожнее. Не свали чего, — сварливо приказала моя новая знакомая и с неожиданной живостью зашлепала в дальний конец коридора. Осторожно пробираясь следом за ней по узкому лабиринту, я не забывала с интересом глядеть по сторонам. Стены были сплошь увешаны всевозможной утварью, начиная от оцинкованных ванночек до огромных тазов. Помимо велосипедов без колес на полу стояли ящики, бочки и разнокалиберные коробки. И весь этот бесконечный ряд периодически перемежался дверями. Нужная нам с моей спутницей оказалась последней. Женщина вытащила из кармана цветастого халата внушительную связку ключей и принялась не спеша ковыряться в замочной скважине. Получалось у нее неважно. То ли в механизме что-то заело, то ли руки с перепоя сильно дрожали. Пока она натужно пыхтела, я стояла за ее спиной и думала о том, что вряд ли себя оправдывают столь титанические усилия. Зачем устанавливать столько запоров, если дверь из трухлявого картона? Ткни пальцами — и будет дыра.

Словно в ответ на мои мысли хозяйка пробасила:

— Видишь, как живем? Не закроешь, вмиг обнесут. Кругом одни воры живут.

Наконец ей удалось справиться с многочисленными замками, и она неприветливо буркнула:

— Заходи.

Комната, в которой жил и взрослел депутат Ефимов, оказалась длинным узким пеналом. Если здесь и можно было поставить какую-то мебель, так только вдоль стен. Нынешняя хозяйка комнаты именно так и поступила. У одной стены притулился продавленный древний диван, напротив него — не менее солидного возраста платяной шкаф. Рядом со шкафом стояла кровать, а у другой стены, прямо у самого входа, ютился стол.

— Чего стоишь? Садись.

С превеликой осторожностью я опустилась на рассохшийся венский стул и теперь уже более внимательно посмотрела на хозяйку. На вид ей было никак не меньше семидесяти. Обрюзгшее лицо с тяжелым отвислым подбородком, грузная фигура с впечатляющими жировыми складками, наличие которых не мог скрыть даже широкий халат, слоноподобные ноги. Затянувшееся молчание женщине показалось тягостным, и она сварливо подстегнула меня:

— Чего молчишь? Раз пришла, так выкладывай. Чего тебе от меня надо?

— Я журналистка. Готовлю статью о депутате Ефимове. На фабрике мне сказали, что он с матерью жил в этой комнате...

— Ну жил! И что? — нетерпеливо перебила меня старуха. — Теперь я тут живу. Тебе что за дело?

Ответить я не успела: дверь приоткрылась, и в нее просунулась голова, по одному виду которой можно было определить, что обладатель ее — личность не менее колоритная, чем моя хозяйка. Встрепанные, торчащие во все стороны вихры. На небритых щеках многодневная щетина. Страдающие глаза побитой собаки. Одним словом, хронический алкоголик.

— Зин, капелюшки не найдется? — проныл он, просительно мигая слезящимися глазами.

— Откуда? — мощным басом гневно рыкнула хозяйка.

— Так вон гостья у тебя... Неужель с пустыми руками пришла?

Хозяйка пристально посмотрела на меня и впала в тихую задумчивость. Я поняла, что, если не хочу вылететь, нужно срочно действовать.

— Магазин у вас где? — обратилась я к лохматому, и тот в ответ растерянно мигнул. — Что, нет ничего поблизости? — возмутилась я. — Как же вы тут обходитесь? За каждой бутылкой в центр гоняете?

— Так ларек винный у нас, — с заминкой отозвался абориген.

Хозяйка настороженно прислушивалась к диалогу, и лицо ее постепенно смягчалось. Чтоб она не чувствовала себя обделенной, оставаясь в стороне от дискуссии, главный вопрос я задала ей:

— Сколько брать?

Ответ у нее был готов давно, поэтому она выпалила его, не раздумывая:

— Если разговор долгий, то две. А если по-скорому, так одной хватит.

Сосед тревожно засемафорил глазами и искательно предложил:

— Я провожу. Сами заплутаете.

Я с недоверием посмотрела на него, искренне сомневаясь, что он вообще способен двигаться. Мужик правильно понял мои колебания и с твердостью в голосе заверил:

— Не сомневайся.

И ведь действительно не обманул. Не успев спуститься с крыльца, поддернул растянутые трико и шустро припустил между бараками. Вел он меня козьими тропами, но вывел точно к заведению. Полновесных бутылок купила две. И ещё одну чекушку. Показав ее лохматому, сказала:

— Это тебе, но сначала отведешь меня назад.

Хозяйка покупку одобрила. Одну бутылку водрузила на стол, другую спрятала в платяной шкаф.

— А ты девка ничего, понимающая. — Она тряхнула подбородком и сделала попытку приветливо улыбнуться. — Так чего тебе от меня надо? Выкладывай.

— Мне о Ефимовых разузнать нужно. Для статьи.

— А что узнавать? Жили и жили. — Она пожала пухлыми плечами.

— Это понятно, что жили! Но как?

Старуха вдруг рассвирепела:

— Как все! Не видишь, как мы живем? Вот и они так же!