Грехи в наследство

«Лежу тут одинокая, слабая, и даже сил нет дать достойный отпор наглецу», — горько подумала я.

А наглец между тем вовсю пользовался своей безнаказанностью.

— Не можешь ты жить, как нормальный человек, Анна. Все женщины о чем мечтают? Выйти замуж, жить без забот в тепле и уюте, родить ребенка. Все, только не ты. Тебе это и на фиг не нужно! Тебя все на авантюры тянет. Картины, поиски, расследования... И чем все кончается? То в лес тебя завезут и там бросят, то по голове тюкнут, а она у тебя, между прочим, и так не сильно крепкая, — раздумчиво вещал Голубкин.

От того, что он говорил истинную правду, и возразить было нечего, обида стала еще острее. Изо всех сил стараясь не разреветься, я улыбнулась ему и с задушевной нежностью предложила:

— Слушай, катился бы ты в свою Испанию.

Странно, но Голубкин почему-то обиделся:

— Укачу, не переживай. У меня там еще куча дел, а я, как только мне позвонили, все бросил и первым же рейсом в Москву рванул.

— Кто позвонил? — заинтересовалась я, прикидывая, кого конкретно нужно винить за этот подарок.

— Твоя лучшая подруга, Дарья.

Услышав, что у Даши был номер телефона Голубкина, и она мне ни словом об этом не обмолвилась, я опешила:

— Ты ей дал свой номер?

— Конечно! Чтоб знала, куда сообщить, в случае чего... С тобой ведь всякое может приключиться.

— Выходит, ты поручил ей приглядывать за мной? Следить? Значит, ты мне не доверяешь?

Голубкин вытаращил на меня глаза, будто я сморозила величайшую глупость:

— Конечно, не доверяю! Тебе только полный кретин может доверять! Ты ведь из тех баб, с которых глаз спускать нельзя. Чуть зазевался, и все! Готово! Ты уже вляпалась в историю!

— Тиран! — убежденно заявила я.

— С такими, как ты, иначе нельзя, — с не меньшей убежденностью парировал Голубкин. — Распускаешься моментально. Вот ведь, уезжая, по-людски просил: не лезь в авантюры! И что в результате? Получила по голове и даже не знаешь от кого. Как тут прикажешь не зверствовать?

Пока я подыскивала нужные слова, Голубкин деловито пообещал:

— Я наведу здесь порядок! Сегодня же сюда въедет Глафира!

При этих словах я покрылась мелкими мурашками с головы до самых пяток. Вышеупомянутая особа служила у Голубкина домоправительницей, была его доверенным лицом и крайне неприятной, на мой взгляд, особой. Что касается Голубкина, то он в ней души не чаял и доверял, как самому себе.

— Не нужно Глафиру! — жалобно пискнула я.

— Еще как нужно! Она за тобой присмотрит, и я смогу спокойно уехать. Вот только загляну домой, побреюсь и сразу назад, в Испанию. А ты выкинь из головы свою затею с Ефимовыми, иначе я снова прилечу и тогда уже разберусь со всеми вами по-своему!

Оттого, что он вот так легко мог оставить меня, беспомощную и больную, на растерзание Глафире, сердце болезненно сжалось. Я даже стала подумывать о том, чтобы тихонько всплакнуть, но тут вдруг меня словно кольнуло.

— Леш, а меня ограбили?

— Понятия не имею... А что у тебя с собой было?

— Только сумка. Она пропала?

— Сейчас спрошу. Даша!

На крик в дверях моментально материализовалась Дарья.

— Чего кричишь, Алексей Антонович?

— Сумка ее на месте?

— Да. В прихожей на столике лежит.

— Даша, дай мне ее, пожалуйста, — жалобно попросила я.

Стоило Дарье протянуть мне сумку, как я перевернула ее кверху дном и без церемоний вытряхнула все содержимое прямо на одеяло. Многочисленные мелочи покатились во все стороны, образовав тем не менее довольно внушительную кучку. Я принялась лихорадочно ее разгребать, ища нужные мне вещи. Часы и запонки нашлись сразу, а вот кольца не было. Жалобно всхлипнув, я по новой перебрала каждую вещицу и в конце концов все-таки нашла злополучное кольцо в складках покрывала. Закатилось, будь оно неладно.

Голубкин, с интересом следивший за моими манипуляциями, спросил:

— Все на месте?

Я с облегченным вздохом ответила:

— Кажется, да. Главное, реликвии Ефимовых целы, а остальное все чепуха.

— Слушай, а зачем ты все это с собой таскаешь? — с любопытством поинтересовался Голубкин, кивая на разбросанное по покрывалу барахло.

— Как зачем? — искренне возмутилась я. — Это все нужно!

— Неужели? Вот в этой коробке, к примеру, что?

— Косметика.

— Зачем она тебе на улице? Ты же выходишь из дома уже накрашенная!

— А освежить лицо?

— А в этом футляре что? — не отставал настырный Голубкин.

— Маникюрный набор.

— Зачем он тебе, к примеру, за рулем?

— А вдруг ноготь сломаю? Так и ходить неряхой?

— А эта железка зачем?

Теряя последние капли терпения, я сердито выпалила:

— Это не железка, а шпилька для волос. Она осталась с тех пор, как у меня были длинные волосы. Помнишь?

— Отлично помню, это было несколько лет назад. Теперь у тебя стрижка, зачем же тогда эта штука лежит в твоей сумке?

— Ею очень удобно открывать замки. Случается, нужно. И вообще, чего ты привязался? Пойми, тут нет ничего случайного. Каждая вещь может пригодиться, — сказала я и осеклась.

— Что с тобой? — тревожно встрепенулась Дарья, глядя, как постепенно бледнеет мое лицо.

— Там фотография должна быть...

Дарья кинула взгляд на одеяло и уверенно сообщила:

— Нет здесь ничего.

— Ее украли, — горестно всхлипнула я.