Греховная страсть

Вскоре Мишель придумала ходить кормить кур и собирать яйца именно в то время, когда Жерар, возвращаясь домой, проходил мимо нашего двора. Эти ее «куропосещения» становились все длиннее и длиннее, и так было до тех пор, пока в один прекрасный день мама не заметила, что ее уж слишком долго нет, и не попросила меня пойти посмотреть, куда же она подевалась, так как уже пора накрывать на стол.

Мишель не было ни в курятнике, ни в саду. Я тихонько позвала ее, чтобы не привлекать внимания, но ответа не последовало. Куры накинулись на мои ноги и стали их клевать. Я поняла, что их так никто и не покормил, и яйца тоже не были собраны. Я быстренько сложила их в подол юбки, оглядываясь в надежде увидеть Мишель и думая, что же мне сказать матери. Когда я повернулась и пошла к дому, то заметила, что дверь в подвал чуть приоткрыта. Я толкнула ее ногой и шепотом позвала Мишель. Нет ответа. Я рисковала, спускаясь вниз, так как на лестнице было темно.

Неожиданно я услышала какую-то животную возню и странное мужское бормотание. Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидела смущенную Мишель, ее руки, прикрывавшие обнаженную грудь, распущенные волосы… Из-за бака с картофелем выглядывал Жерар, я видела его голый торс. Я невольно всплеснула руками и поднесла их ко рту (в этот момент я выпустила подол из рук и разбила все яйца). Я взлетела вверх по ступенькам. Сердце стучало в висках, кровь прилила к лицу и, не раздумывая, я влетела в дом, захлопнув за собой дверь. Мама стояла посредине кухни, замерев от такого моего появления.

— Что случилось? — спросила она.

Я пристально на нее посмотрела, судорожно придумывая, что же сказать, и никак не могла придумать!

— …Мишель… — начала было я. — …Мишель…

— Что, Мари? С ней все в порядке? Что случилось?

Я почувствовала, что за моей спиной открылась дверь, и слегка пододвинулась, давая Мишель пройти. Ее волосы были причесаны, блузка застегнута и заправлена, выражения лица было обычным, глаза не бегали. Она посмотрела на меня, пытаясь предположить, успела ли я уже что-то сказать или нет, потом повернулась к матери и произнесла со всем смирением, на какое только была способна:

— Простите меня, мама, я так залюбовалась радугой, что даже пошла на холм, чтобы лучше ее рассмотреть. Я не справилась со своими обязанностями, я знаю. Простите меня, пожалуйста. — И она опустила голову, ожидая наказания. Я почувствовала облегчение.

— Ну а яйца-то где? — спросила мама.

Мишель быстро посмотрела на меня и сказала:

— Ой, я их разбила. Простите меня, пожалуйста.

Мама была очень недовольна. У нас не было яиц, чтобы положить их в суп.

— Что я скажу нашему священнику?

И за ужином она заставила Мишель извиняться за отсутствие яиц в супе.

Мишель и я никогда не разговаривали о той сцене в подвале. Более того, после того случая мы избегали друг друга. Вместе мы только шли спать, даже не перешептывались, лежа в постели, как привыкли за много лет, и никогда теперь не сидели на холме. Мы молча выполняли свои домашние дела и расходились сразу, как только заканчивали их. Но за это время я прочитала небывалое количество книг.

По прошествии какого-то времени я пришла, чтобы собрать яйца, и удивилась, увидев Мишель, стоящую рядом с подвалом и горько рыдающую.

— Что произошло? — спросила я.

— О, Мари, — сказала она и снова принялась плакать, как будто я напомнила ей о ее боли. Я постояла около нее какое-то время, ожидая, может, она расскажет мне что-то, ну, или, хотя бы перестанет рыдать, но она все продолжала и продолжала. Наконец я смогла разобрать несколько слов сквозь плач.

— Это так ужасно! — И новая волна рыданий нахлынула на нее.

— Ну намекни хотя бы, это из-за Жерара?

— Похоже на то, — сказала она.

— Вы поссорились?

— Не догадаешься, — опустив голову, простонала она.

— Он что, бросил тебя, да?

Она посмотрела на меня и рассмеялась.

— Что? — спросила я. — Что смешного?

— Ты так этим озабочена, — сказала она.

— Ну ладно, я же не знаю, что сказать, тем более что ты не хочешь рассказать, в чем дело. — Я сделала шаг в сторону.

— Подожди, — очнулась наконец она.

— Мне надо собрать яйца.

— Я тебе скажу, ты только сядь.

Я села.

— Месье Марсель приходил сегодня поговорить с матерью. Ты его видела?

— Да, — сказала я.

— Знаешь, зачем он приходил?

— Нет, конечно. Мишель, почему ты все время заставляешь меня гадать?

— Он пришел просить моей руки. Он хочет жениться на мне.

Я так быстро встала, и у меня так закружилась голова, что я чуть не рухнула на траву.

— Жениться? Да вы едва ли знакомы!

— Несколько раз мы разговаривали. На рынке. Он очень добр.

— А сколько ему лет?

— Не так уж и много. Двадцать восемь.

Я никак не могла прийти в себя от услышанного… Еще совсем недавно мы мечтали выйти замуж за двух братьев, одновременно.

— И что сказала мама?

— Она сказала, что это хорошее предложение. Месье Марсель — юрист, он хорошо зарабатывает, ты же знаешь. Когда-нибудь он будет еще богаче.

— А как же Жерар? Разве ты не планировала выйти за него замуж?