Гренландский меридиан

И то, что это сущая правда, всем нам предстояло еще доказать. До начала Трансантарктики оставалось немногим более года.

Эпилог

Еще без малого 10 дней я провел на гостеприимной земле Америки, согретой удивительно щедрым в тот год солнцем. По словам родителей предводителя Билла и Маргарет, встречавших нас в Миннеаполисе, дождя не было уже более 40 дней. Сочная зелень газона у дома Уилла скуксилась и пожухла, и даже уровень воды в Миссисипи упал более чем на метр. Стояла невыносимая жара, и мы смогли пережить все многочисленные пресс-конференции и публичные выступления только потому, что они, как правило, завершались утешительными набегами с нашими новыми и старыми друзьями на бары и рестораны, где можно было вдоволь и не торопясь попить холодного пива. Один из таких набегов в обществе Пэра, знатока ночной жизни Миннеаполиса – Сент-Пола, длился более суток, и мы с Кейзо получили серьезное предупреждение от предводителя за нарушение спортивного режима. Этьенн и Бернар улетели домой прямо из Нью-Йорка. Предводитель, попав в родные пенаты, жил какой-то своей таинственной и непредсказуемой жизнью. Единственным и в своем роде непоколебимым центром консолидации команды оставался Джеф, не поддавшийся никаким уговорам примкнуть или к нашему, или к уилловскому лагерю. Более того, он единственный из нас продолжал пробежки по утрам: очевидно, ему просто не хватило Гренландии. Наш, хотя и несколько сумбурный, но по большому счету все-таки безмятежный послеэкспедиционный отдых был неожиданно прерван событием, которое могло иметь очень серьезные последствия для всей нашей последующей жизни, связанной с подготовкой Трансантарктики. В один из теплых июньских вечеров, напоенных звоном комаров и смолистым ароматом разогретых солнцем сосен, на веранде деревянного дома предводителя в его родовом имении Хоумстед прогремел взрыв. Этот взрыв почти унес с собой четверть фаланги указательного пальца правой руки Уилла. Расследование обстоятельств взрыва, проведенное по весьма горячим и дымным следам, показало, что взрыв явился следствием грубого нарушения предводителем инструкций по пользованию миниатюрными взрывными устройствами, выпущенными в широкую продажу накануне празднования очередного Дня Независимости Америки. Кроме того, как впоследствии показал сам потерпевший, мотивы, побудившие его привести в действие взрывное устройство по меньшей мере за неделю до праздника, были не самыми благородными. Уилл рассчитывал произвести этой злосчастной петардой поистине оглушительное впечатление на всех нас, стоявших в этот момент на веранде и любующихся нежными красками остывающего закатного неба, которое отражалось в неподвижном зеркале озера. Невнимательное и нетерпеливое, а порой и просто пренебрежительное отношение предводителя ко всякого рода инструкциям и наставлениям сыграло с ним на этот раз злую шутку. Он не учел, что между запуском петарды и ее взрывом проходит всего две секунды. Петарда разорвалась прямо в руках злоумышленника. К счастью для него и в конечном счете для всех нас, это была не самая большая петарда из тех, что имелись в продаже по случаю национального праздника. Предводитель уцелел. Правда, на некоторое, и довольно продолжительное, время его указующий перст потерял былую чувствительность, что могло теоретически привести к возникновению некоторых проблем с определением верного направления в Антарктике, но заботливый уход доктора Хофстранда и чернокожей Пэтси сделал свое дело и вернул предводителя в строй как раз накануне нашего главного перехода.

Все собаки благополучно вернулись домой в Миннесоту, и им теперь предстояло провести в своих будках долгих четыре месяца до первого снега. Всем им необходим был отдых после такой тяжелой работы. Джон привез данные контрольных взвешиваний, полученные специалистами «Hill’s Pet Products», которые красноречиво говорили о том, сколько сил и энергии отдали наши собаки в Гренландии:

Таким образом, средняя потеря веса у собак упряжки Джефа составила около 17 %, упряжки Уилла – 22 %, упряжки Кейзо – 18 %. Потери веса участников экспедиции в среднем не превысили 6–8 %. Отсюда можно сделать соответствующие выводы.

Что касается меня самого, то я в конце концов благополучно вылетел домой, но в связи со сложным маршрутом следования летел отдельно от своего багажа и прибыл в Москву налегке, имея на руках только чемоданчик с окончательно растаявшими уникальными снежными образцами, который был незамедлительно передан в руки встречавшим меня с немым восторгом гляциологам. Теперь ровным счетом ничего не мешало мне обнять свою Наталью. «Хорош! – сказала она, оглядев мою обветренную и слегка обугленную физиономию, – Может быть, хватит?» «Может быть!» – уклончиво ответил я.