Григорьев пруд

— Эй, осторожнее, — замахал руками Коротков и запрыгал возле машины. — Так, так, Борис, — обратился к Шарову. — Покажи, где остановиться.

Машина медленно въехала во двор. Ворота закрылись. Коротков вернулся к присевшему на скамейку Кузьмину.

— Пойдем. Разгружать поможешь.

— Не буду... не могу... — еле слышно сказал Кузьмин и ниже склонил голову.

Коротков присел рядом, обнял за плечи, коснулся жесткими волосами щеки Кузьмина.

— Ну, зачем же так, — проговорил вежливо. — Ты на работе. Твое дело — разгружать. Остальное тебя не касается.

Кузьмин молчал. Коротков вздохнул, встал, потоптался возле, а потом неожиданно присел на корточки и снизу заглянул в глаза Кузьмина. Не ожидал этого Кузьмин и не успел отвести взгляда в сторону, пришлось невольно отшатнуться и этим самым выразить свое несогласие с тем, что предлагал ему сделать Коротков.

— Ну, смотри, — прошептал сквозь стиснутые зубы Коротков. — Смотри, Ванюша.

Выбежал из распахнутых ворот оживленный Шаров, налетел на Кузьмина, затормошил:

— Ай, ай, ай, загорюнился добрый молодец... А отчего?.. Сам виноват... Говорил: отдохни, не послушался, поработать придется. Такое уж дело. А может, не хочешь?.. Так и скажи... Мы люди с понятием, не станем тебя утруждать, понимаем, что к чему...

Коротков резко перебил Шарова:

— Перестань, Борис, — и решительно потянул Кузьмина за рукав. — Зайдем в дом, как положено... Там посвободнее. Ну?

Поднялся Кузьмин, вошел в калитку ворот. Хлопнула деревянная задвижка, с двух сторон обступили Кузьмина Шаров и Коротков. Шофер, копавшийся в моторе, оглянулся, вытирая ветошью руки, направился к ним, кивнул, усмехаясь, на Кузьмина:

— Что, ломается? Цену набивает? Хитер парень, ничего не скажешь.

— Оставьте нас вдвоем, — тоном приказа сказал Коротков. — Разгружайся, да поживее!

Шофер и Шаров пошли к машине, а Коротков и Кузьмин вошли в летнюю кухню. Сели у стола — напротив, лицо в лицо. Кузьмин уставился на пол, на котором лежал коричневым пластом бархатистый ковер, подобрал под табурет грубые запыленные ботинки, выставив вперед коленки. На правой коленке торчит лоскут. Он — светлый, а брюки — темные, и лоскут сразу виден, хотя и загрязнился. Положил ладонь на колено, прикрыл лоскут. Из графина забулькала вода.

— Выпей, — предложил Коротков и сунул ко рту стакан. Кузьмин выпил тремя большими глотками, вытер мокрый подбородок. Хотелось еще воды, но отказался, когда вторично ему предложил Коротков.

— А теперь к делу, — решительно заговорил начальник склада. — Не станем друг друга вводить в заблуждение. Ты не маленький, сам понимаешь, что к чему... Но пойми, выхода обратного тебе нету. Переступил порог — все, теперь уже ты наш человек. Хочешь того или не хочешь... Грозить не собираюсь... Но скажу прямо: другой бы на моем месте не взял на работу. Почему?.. Догадываешься?.. Вот и хорошо... Так что сразу решай, Ванюша.

Он ударил по ладони, которая лежала на лоскуте. «Видел», — подумал Кузьмин.

— Я мстить не собираюсь... И если думаешь, что из-за Ольги все это, так сразу забудь... Ольга — девушка хорошая, хотел я с ней погулять, не спорю, был у меня такой грех... Ну, раз она тебя полюбила, тут дело такое, личное...

— Не трогайте ее, — вспыхнул Кузьмин.

— Хорошо, не будем, — согласился Коротков. — Как я уже сказал, дело не в ней.

Замолчал. Послышался глухой стук бревен. Отошел Коротков к окну, которое выходило во двор, постоял, спросил:

— Ну, как? Долго ждать?

Кузьмин поднялся и, не отвечая, пошел к дверям, шагая прямо по ковру. Вышел на крыльцо, остановился. Шофер и Шаров скидывали бревна. Заметив его, выпрямили спины.

«Надо Ольге сказать, чтоб другой лоскут наложила, потемнее», — подумал Кузьмин. Он спустился со ступенек, подошел к машине. Ему подали руки, помогли взобраться в кузов.

— Давно бы так, — проворчал шофер. — Ну, давай, а то время уходит. Поторапливаться надо.

На этот раз Шаров промолчал. Он лишь уступил свое место — очень удобное, у заднего борта — Кузьмину, а сам перешел к кабине.

11

Работали Кузьмины в одну смену — с восьми утра до пяти часов вечера. Приходил Кузьмин домой позже Ольги. Ольга за это время и обед успеет сготовить, и полы помыть, и половики выбить. Заставал он ее обычно за каким-нибудь домашним делом. Не раз от соседей слышал:

— Домовитая у тебя хозяюшка, с такой не пропадешь.

Знал он, что завидовали ему. Как же, тихоня, на вид не шибко красивый, а жену себе отыскал что надо: и красива, и бойка, и хозяйственна. В общем, порядочная попалась.

Как к такой жене-красавице не спешить, а увидев ее за работой, разгоряченную, с ярким румянцем на полных щеках, не обнять, не поцеловать. Хорошая жена Ольга, счастливый человек Кузьмин. Уже три месяца вместе живут, а обоим кажется, всего один день.