Григориан Подмосковный и другие мистическо-юмористические рассказы на бытовые и философские темы

– Предки наши так жили, а значит, и мы должны так жить! – уверенно сказал Вася и добавил: к тому же, охотиться мне в кайф. Бывает, ходишь два часа по лесу, присматриваешься, принюхиваешься, наконец, выследишь косулю, подберешься к ней, прицелишься и…

– И бабах прямо в рыло!!! – вмешался в разговор ехидный Додон. Но Вася, не обращая на него внимания, продолжил.

– А вот взять, к примеру, ружье! Это ведь просто чудо. Ты чуть-чуть нажимаешь на курок, а из ствола вырывается такая сила, что легко способна размозжить голову кабану! Да что там кабану! Льву! Слону! О человеческой башке я и не говорю! Поразительно! Вот какую штуку мужики сделали!

– Так в том-то все и дело, что размозжить! – опять возразила Евросинья Петровна. Размозжить-то несложно. А в жизни создавать нужно!

– Создавать, оно, конечно, нужно. Я вот погуляю еще годик а там, глядишь, и детишек создам. А другие вот – ружье создали.

За сим диалог и закончился. Учительница пошла дальше по своим делам, а Вася начал готовиться к следующей необходимой процедуре. Ружье, естественно, требовалось обмыть, причем обмыть как следует. С учетом важности события, Вася даже решил обмыть ружье дважды: первый раз сразу, чтобы охота складывалась, а второй – после того, как из этого ружья убьют первую живность. Началу ничто не препятствовало, поэтому Вася пригласил к себе своего друга Додона и еще пару человек из охотников. Заодно к нему навязался капитан-пехотинец из воинской части, расположенной недалеко от деревни, который уже неделю праздновал окончание больших учений. Капитан был полезен тем, что украл (или, как ему казалось, унес) с солдатской кухни много еды и вопрос с закуской разрешился. А с самогоном в деревне вообще проблем не существовало, поэтому к вечеру в субботу все было готово.

Но неожиданно подвел человеческий фактор. Хозяйственному Додону срочно потребовалось ехать ворошить сено, пока стояла теплая, сухая погода, и он соглашался пить только после того, как свое сено переворошит. Таким образом, Додон уехал до вечера. Двое же охотников тем утром тоже воспользовались сухой погодой, но иным образом. Погрузившись в старый «ИЖ-Комби», они поехали за 10 километров по грунтовой дороге, чтобы порыбачить на одном из прудов. Вследствие своей отдаленности от транспортных путей там было мало народу и водилось много рыбы. Нарыбачившись вдоволь, они стали варить на костре уху и пить купленную по такому случаю водку. Так случилось, что в магазине, где они ее покупали, закончились поллитровые бутылки, и они взяли по 0,75 л на брата. Однако 750 грамм вкупе с двумя с половиной тысячами грамм пива, оказавшись в охотничьих брюхах, проявили свою недюжинную силу.

В результате всего этого, по пути домой, охотники уронили свой ижевский Москвич в одну из немногих не успевших высохнуть канав с жидкой грязью, где он так увяз, что вытащить его без посторонней помощи оказалось невозможно. Поскольку посторонних в тех краях не наблюдалось, охотники куковали возле канавы и прибыть на праздник к Васе никак не могли.

Вовремя прибыл только капитан. Он так спешил, что не успел снять военной формы и возвышался над столом в кителе и в фуражке. Увидев запотевшую литровую бутыль самогона, друзья решили, что будет неправильно дожидаться опоздавших. Ружье разместили во главе стола, Вася с капитаном расположились по бокам, напротив друг друга, налили и чокнулись, громко звякнув гранеными стаканами. Процесс пошел.

Несмотря на отсутствие товарищей, застолье проходило веселее, чем обычно. И немудрено: обожавший оружие Вася ликовал появлению ружья, а его новый друг, хотя и спокойно относился к оружию, очень любил выпить и от души радовался домашнему самогону, который отсутствовал в военной части, где он служил.

После того, как приняли по 300 грамм, друзья решили сделать короткую паузу. Воспользовавшись ей, Вася снял ружье с «постамента» и снова стал показывать его капитану. Капитан с видом профессионала еще раз осмотрел ружье и сказал: «Ты знаешь, Вася, мне тут вдруг анекдот детский вспомнился. Нашли Вини-Пух с Пятачком ружье, стали его рассматривать. Пятачок заглянул внутрь ствола, а Вини-Пух в этот момент случайно нажал на курок. Пятачок, получив пулю в лобешник, падает и корчится в агонии. А Вини-Пух смотрит на него и с укоризной говорит: “Меня оглушило, а ты смеешься!”»

Друзья громко захохотали и капитан вежливо, прикладом вперед, передал Васе ружье через стол. Вася потянулся к ружью и схватил его уже нетвердой рукой. В тот же момент он почувствовал, как какая-то мощная неведомая сила внезапно так ударила его в плечо, что под ним опрокинулся стул и он полетел назад и вниз, по приземлении здорово шарахнувшись башкой об обитую досками стену. Оглушенный Вася остался в этом положении, пытаясь прийти в себя и с удивлением наблюдая, как над столом кружится подброшенная в воздух фуражка капитана. Покружившись, фуражка зацепилась за ручку открытого окна, у которого стоял стол, и повисла на ней, залихватски раскачиваясь туда-сюда и как будто говоря: «Эх!!! Вот как мы можем!».