Григориан Подмосковный и другие мистическо-юмористические рассказы на бытовые и философские темы

Саша бросил окурок в снег и оглянулся вокруг. Приближалось полнолуние, и на улице, несмотря на ночное время, было вполне светло. Сашин дом стоял на склоне пологого оврага, внизу которого протекала маленькая речка, летом больше напоминавшая болото. Видимо, когда-то деревню так построили специально, чтобы меньше продувалась ветрами. Сзади вплотную к склону подступал густой, темный лес, а на другой стороне оврага, которая лежала значительно ниже первой, простиралось ровное поле, в некоторых местах рассекаемое искусственными лесополосами, удерживающими снег. Ярко-белое поле хорошо отражало лунный свет, а потому на фоне его казалось, что середина оврага заполнена какой-то мрачной темнотой. Огромная луна, будто фонарь, освещала двор с покосившимся сараем, хилую изгородь, едва торчащую из огромных сугробов, контуры других домов, в которых не светилось ни огонька. Ветра не было, и ни один звук не нарушал тишину. Казалось, звуки замерзли, как вода в болоте, и оживут только во время оттепели.

В тот вечер в деревне не осталось никого, кроме Саши. Когда-то в ней насчитывалось сорок дворов, но усилиями коммунистов, строивших поселки городского типа, их число уменьшилось до пятнадцати, а на постоянной основе жило всего две семьи да одинокая бабка. Бабке посчастливилось устроиться в больницу почти на всю зиму, а крестьянские семьи временно разъехались по родственникам, возложив на Сашу обязанность периодически кормить их собак.

У Саши никак не получалось разогнать свое тоскливое настроение, и оттого он еще больше огорчался. Настроение усугублялось подспудным мистическим страхом, иногда посещавшим его. В немалой степени страх этот навевали рассказы местных о встречах с нечистой силой и тому подобными вещами – лешими, водяными, другими странными существами и духами. Например, прошлой зимой два пьяных тракториста на гусеничном тракторе возвращались домой с бухловья. Когда они проезжали мимо леса, рядом с которым и стоял Сашин дом, на боковой подножке вдруг появилась какая-то старуха. В обычных условиях ее вид показался бы слишком картинным, чтобы напугать: острый, крючковатый нос, растрепанные волосы, злобный оскал, кривые зубы… Но в той ситуации она воспринималась иначе. Старуха принялась дергать за ручку двери. Сопротивляясь, парни держали дверь изо всех сил, но чувствовали, что старуха одолевает. Тогда один из них схватил подвернувшийся под руку большой ключ, и просунул его под ручку так, чтобы зафиксировать дверь. Однако ведьма, судя по всему, обладала нечеловеческой силой. Трактористы поняли, что сейчас дверь не устоит. Ключ погнулся, вот-вот была готова оторваться ручка. Но когда, следуя изгибу дороги, трактор стал поворачивать, старуха исчезла также внезапно, как и появилась.

В то время Саша тут еще не жил, но погнутый ключ ему показывали. Учитывая подобные вещи, несложно понять, почему в одинокой, будто вымершей деревне, залитой холодным лунным светом, ему было так неуютно. Стоя на крыльце, он смотрел в сторону чернеющего соседнего дома и ему упорно казалось, что возле него шевелятся какие-то тени. Конечно, Саша мог пойти и проверить, но вместо этого он повернулся и запер за собой дверь.

Комната освещалась лишь одной керосиновой лампой с порядком закопченным стеклом. Электричества не подавали уже четвертый день. Саша, подкинул в печь полено потолще, залез в холодную постель и в очередной раз подумал: «Так может все-таки лучше было бы пойти в армию? Отмучиться раз и навсегда, а здесь неизвестно когда все это кончится!»

А история вышла у него такая. Совсем недавно Саша окончил педагогический институт и нашел неординарный откос – устроился сельским учителем, преподавать физику и астрономию. А заодно, по необходимости, и все остальное. Сельским учителям тогда давали бронь, так как их катастрофически не хватало. В армию же Саше идти не хотелось. То есть, если бы надо было послужить родине, он был бы и не против, но под флагом служения отчизне строить генеральские дачи, жрать баланду, терпеть издевательства дебилов, которые никогда не простят ему высшего образования, полученного в ленинском пединституте, он не хотел. Конечно, так как он хорошо учился, то мог бы поступить в аспирантуру, но в аспирантуре на их кафедре осталось всего два бюджетных места, и на одно из них приняли студента, который учился плохо, но дал взятку, а на другое – сынка московского чиновника. А Саша оказался в деревне.

В бывшем колхозе ему бесплатно выделили дом, правда, старый, оставшийся от одной престарелой колхозницы, не имевшей наследников. Впрочем, с домами тут проблем не было – проблемы были с жителями. Уж больно место непривлекательное – до ближайшей щебенчатой дороги километров десять грунтовки, так что проехать можно только летом в сухую погоду, а весной и осенью дорога становилась почти непроходимой.