Григорий Распутин. Тайны «великого старца»

В Севастополе я часто Тебя вспоминал во время осмотра эскадры. В первый день мы были на “Императрице Екатерине Великой” (фотографию ее посылаю от Погуляева, который низко Тебе кланяется) и “Императрице Марии”. Это два новых линейных корабля (дредноуты), поражающие своей мощностью, усовершенствованием пушечных механизмов и красотой. Во второй день мы были на 28 судах, а на третий (14 мая) утром слушали обедню на верхней палубе “Импер. Марии”, а днем после осмотра строящегося Морского корпуса ездили в Южную и Круглую бухты смотреть гидропланные команды и станцию радиотелеграфа. Везде толпы народа, неописуемое ура и звуки гимна, все при чудной жаркой погоде. К сожалению, на шоссе страшная пыль. Что мы делали, после напишу Мама, а теперь должен идти встречать царя в штабе, чтобы проводить его к завтраку во дворец. Привет всем, а также Марине, Смирнову и Гаршину.

Крепко Тебя обнимаю, сердечно Тебя любящий и изводящий

Игорь ». (ГА РФ. Ф. 686. Оп. 1. Д. 75. Л. 1–2 об.)

Войска Юго-Западного фронта, несмотря на свою, казалось бы, второстепенную задачу в предстоящем наступлении, имели немало сил. В распоряжение генерала Брусилова были предоставлены 27% пехотных, 32% кавалерийских дивизий, около 29% общего числа орудий. Единственно – не хватало тяжелой артиллерии, которая должна была наносить главный удар для прорыва обороны неприятеля.

Пока русские готовились к новому наступлению, совершенно неожиданно, буквально за месяц до начала общего наступления на фронте, дело неожиданно осложнилось. Австрийцы перешли в наступление против итальянцев, и те оказались в очень сложном положении. Союзники по Антанте срочно потребовали от русских ускорения сроков наступления, т.к. сражение под Верденом не позволяло французам тотчас же помочь Италии избежать поражения.

Русские вновь в ущерб планомерной подготовке начали свои наступательные операции по всему фронту. По ходу кампании войска 8-й армии, действовавшие в стыке с Западным фронтом, наносили главный удар на своем Юго-Западном фронте и на несколько дней раньше общего наступления по всем фронтам.

Согласно директивы Ставки Верховного главнокомандования, нанесение главного удара возлагалось на армию Западного фронта (ген. Эверт), а Северный (ген. Куропаткин) и Юго-Западный (ген. Брусилов) фронты должны были оказывать лишь содействие. Военную кампанию предполагалось начать демонстрацией силами армий Юго-Западного фронта из Ровненского района. Всего в состав этого фронта входило 643 500 штыков, 71 000 сабель, 2200 орудий.

Около 3 часов утра 22 мая 1916 г. во всех армиях Юго-Западного фронта началась мощнейшая артиллерийская подготовка. Части 8-й армии генерала А.М. Каледина хотя и уступали по численному составу противнику, все же, сминая австрийскую оборону, в первые же дни добились блестящего успеха, пробив в неприятельской обороне у Луцка брешь в 50 км шириной. Однако в распоряжении Брусилова не было достаточного числа войск, чтобы использовать неожиданно крупный успех в стратегическом отношении. Кроме того, Брусилов продолжал считать важнейшим Ковельское направление, в связи с чем затормозил наступление у Луцка. Отступление неприятеля стало походить на бегство. Впереди уже виднелся Ковель со своим мощным железнодорожным узлом, выводивший русских в тыл германской группировке, стоявшей на пути к Брест-Литовску. Начальник штаба Царской Ставки М.В. Алексеев, видя успех 8-й армии и рассчитывая на мощь удара армий Западного фронта, приказал генералу Брусилову сосредоточить все усилия на правом фланге фронта и довершить поражение левого крыла противника. Армиям Юго-Западного фронта предписывалось отрезать австрийцев от Сана и операционных линий на запад, наступать в общем направлении Луцк – Рава-Русская, стремясь разрезать оборонительный фронт неприятеля.

Император Николай II уже в начале наступления с удовлетворением записал в дневнике:

« 23-го мая. Понедельник

Вчера на многих участках Юго-Запад[ного] фронта после сильного обстрела неприятельских позиций был произведен прорыв их линий и в общем захвачено в плен 13 000 чел., 15 орудий и 30 пулеметов. Благослови, Господи, наши доблестные войска дальнейшим успехом!

Погода была жаркая и ветреная. Днем проехался с Алексеем по Гомельск[ому] шоссе и прошел пешком до Днепра. Вернулся около 7 час. Принял Татищева и Сандро. Вечером долго занимался» [164] .

Наступление Брусилова не всеми одинаково восторженно воспринималось в России. Так, например, редактор «Московских ведомостей» Л.А. Тихомиров 26 мая записал в своем дневнике: «Продолжаются благоприятные известия от Брусилова. Уже 40 000 пленных. Но что будет, когда мы истратим снаряды? Не к тому ли времени будет приурочено немецкое наступление?