Читаем Григорий Распутин. Жизнь старца и гибель империи полностью

Глава 11

Человек Божий Григорий

Имя сибирского провидца Григория Распутина в Санкт-Петербургской духовной академии стало известно в конце 1902 года. Илиодор (Труфанов) вспоминал, что слухи среди студентов о новом пророке, объявившимся в Сибири, стали циркулировать в ноябре-декабре 1902 года. Было известно даже имя подвижника – Григорий. «В религиозных кружках студенческой молодежи, группировавшейся вокруг истинного аскета, тогдашнего инспектора академии архимандрита Феофана, рассуждения о новоявленном пророке велись на разные лады…», – отмечал Илиодор.

Идею показать столице нового сибирского «старца» подал и поддержал архимандрит Михаил (Богданов), а ввёл «старца» в круг первых лиц этого учебного заведения уже известный нам архимандрит Хрисанф (Щетковский).

По свидетельству Илиодора Григорий Ефимович прибыл в Санкт-Петербург в дни Великого поста в 1903 году с письмами от казанских покровителей (от Михаила и, возможно, от Хрисанфа) на имя ректора Санкт-Петербургской духовной академии. Следственная комиссия Временного правительства установила, что Распутин приехал в столицу империи осенью 1904 года, что подтверждает и А.И. Спиридович[69]. Так что у нас есть на выбор две даты, хотя вторая, как мне кажется, более достоверна.


Иеромонах Илиодор (Труфанов)


Распутин приехал в Петербург поездом. Позднее родилась, или была создана умышленно, легенда о явлении «старца» городу. Пришёл Григорий пешком в стольный град, босой (!), с посохом и котомкой за плечами. Насколько известно, Распутин и ранее не был замечен в хождении без обуви, и было бы весьма неудобно идти босым в холодное время года.

Илиодор сообщает, что архимандрит Хрисанф (Щетковский) сам привёз Распутина в Петербург, тогда как остальные источники свидетельствуют, что «старец» приехал самостоятельно. Это разночтение понятно: архимандрит рано умер и не мог подтвердить что-либо, Илиодор много навыдумывал в своей книжке, вышедшей в 1915 году на Западе, а официальные биографы «старца» создавали ему «житие» с нужными им событиями.

Как в тот момент выглядел Распутин, можно судить со слов всё того же Илиодора: «Григорий был одет в простой, дешёвый, серого цвета пиджак, засаленные и оттянувшиеся полы которого висели спереди, как две старые кожаные рукавицы; карманы были вздутые; брюки такого же достоинства. Особенно безобразно, как старый истрепанный гамак, мотался зад брюк; волосы на голове „старца“ были грубо причёсаны в скобку; борода мало походила вообще на бороду, а казалась клочком свалявшейся овчины, приклеенным к его лицу, чтобы дополнить всё его безобразие и отталкивающий вид; руки у „старца“ были корявы и нечисты, под длинными и даже немного загнутыми внутрь ногтями было много грязи; от всей фигуры „старца“ несло неопределённым нехорошим духом».

О первой поездке в Санкт-Петербург в 1907 году рассказал и сам Григорий Ефимович в «Житии опытного странника». Приехал он, очевидно, на Николаевский вокзал и пешком дошёл до Александро-Невской лавры, до монастыря примерно 1,6 километра по Невскому проспекту. В Лавре Распутин поклонился мощам, «отслужил молебен сиротский за 3 копейки и 2 копейки за свечку» и направился к настоятелю Духовной академии епископу Сергию (Страгородскому). Для начала решил спросить у полицейских, где искать епископа, на что получил ответ: «Какой ты есть епископу друг, ты хулиган, приятель». Разыскал Распутин швейцара, от которого получил по шее. Распутин пишет далее: «…я стал перед ним на колени, он что-то особенное понял во мне и доложил епископу: епископ призвал меня, увидел и вот мы стали беседовать тогда»[70]

.

Со слов нашего героя, Сергий познакомил его со многими «высокопоставленными» лицами и, даже, с батюшкой-царём, который лично принял сибирского «старца» и дал ему денег на строительство новой церкви в Покровском. Всё это вымысел, призванный создать миф о божественном провидении, которое вело «старца» в столицу к императорской фамилии. История встречи Распутина с Николаем II и Александрой Фёдоровной ждёт нас впереди.


Григорий Распутин


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное