Григорий Шелихов

под кнут. Таким образом, маэстро Реббиа уже был предварен о приходе

Шелихова.

Ужаснувшись одной только мысли, чем грозила бы ему в глубинах

Сибири при беспредельной власти и самодурстве Якобия гибель

драгоценной скрипки, синьор Реббиа сразу сделал вид, что поверил

музыкантам. Он знал, что они провели ночь вне дома, все походило на

правду - и потому почти без сопротивления принял желание Шелихова

самолично вернуть скрипку владельцу оркестра, потаенно проведя его в

залу, где Якобий имел привычку после обеда дремать у камина.

В пылу уже собственной самозащиты синьор Реббиа, на котором

лежала обязанность не только обучения музыке, но и наказания

крепостных скрипачей и флейтистов за проступки, заврался и неожиданно

для самого себя облегчил их участь.

- Я приказал дать им по пятьдесят розог, - заключил свой путаный

рассказ Реббиа. - А этому zingarello...* Яшке, все сто, чтобы знал,

что violino Amati нельзя выносить из дому! (* Цыганенку.)

На самом деле маэстро в этот раз был так напуган возможностью

раскрытия существовавшего между ним и музыкантами сговора, что ему и в

голову не приходило розгами от себя довести до отчаяния эти даже в

своем бесправии страшные и непонятные души.

- Мало!.. Мирволишь негодникам... Добавь от меня всем еще по

пятьдесят, Яшке - сто! - исправил Якобий, как заботливый хозяин, не

понравившуюся ему "снисходительность" Реббиа. - Та-ак... - продолжал

он, - виновные наказаны, достойный заслуживает награды... Проводи,

Реббиа, купца в канцелярию, прикажи выдать ему... сто рублей за...

за... - Якобий затруднился выдумать предлог расходования казенных

денег. - Они сами придумают за что!..

- Ваше превосходительство... - опешил Шелихов от такого

неожиданного и смехотворного оборота губернаторской аудиенции.

Розги, под которые он подвел людей, его не смущали. Разве не хуже

было бы, если бы он их, пойманных с поличным под амбаром, доставил со

всеми этими скрипицами и жалейками в полицию? За воровское дело,

кладущее пятно на его имя, генерал бы их кнутом ободрал. Розги - это

поблажка, за нее благодарить должны. Не об этом тревожился Шелихов: в

придуманной им хитрой и тонкой игре он вдруг почувствовал себя

пострадавшей стороной.

Денежная подачка сразу обескуражила Шелихова. Он впервые так

явственно ощутил, сколько же вельможного равнодушия, тупости и

пренебрежения предстоит ему преодолеть, чтобы довести до сознания

сильных мира все значение его открытий, выводящих родину на просторы

Тихого океана. "Ничего Якобия своей волей для Америки не сделает, -

подумал Шелихов, - разве что с Петербургом переписку затеет - и на nом

спасибо скажешь... Надо только узелок ему в памяти завязать".

- Ваше высокопревосходительство, - награждая губернатора более

высоким титулованием, продолжал Шелихов уже только ради того, чтобы

завязать хотя бы этот узелок в губернаторской памяти, - за что меня

деньгами обижаете? Скрипку я отбил, знаючи, как вы благородными

инструментами дорожите и в ограждение имени вашего от напрасного

зубоскальства купцов-пересмешников... вроде Голикова, Лебедева и иных

прочих... Довольно и того, что они "нужную" войну придумали! -

запустил Григорий Иванович отравленную стрелу в своих противников.

- Гм... - буркнул Якобий, дав понять этим Шелихову, что стрела

засела в губернаторской памяти. - Что ж, и до сих пор упорствуют,

дураки?

- И другим дуракам пример подают! - в тон подсказал Шелихов. - Да

и людей, выполнивших приказание вашего превосходительства, чем только

не донимают... к примеру, и мне туго от них приходится - кабальным

договором задавили...

- Обратись в совестный суд. Я дам указание, - совсем уж

благосклонно отозвался Якобий. - Я не допущу несправедливости.

- Не оставьте, ваше превосходительство, милостивым вниманием.

Стократ за скрипицу отблагодаренным сочту себя и... - Шелихов

запнулся, подумав, не слишком ли много удачи он ждет от такого

счастливого поворота затянувшейся аудиенции, но тут же решил: раз с

мели сошел - плыть до конца. - И донесение разрешите представить о

плавании моем и открытии Славороссии...

- Какой такой Славороссии? Не надо... Биллингс каждый год делает

открытия, а начнут в архивах копаться, открытия его столетнюю давность

имеют: Дежнев прошел, Стадухин сидел, Шалауров видел, Левашев и

Креницын описали. Не сочтешь колумбов российских, кои в Великом океане

земель неведомых искали! Где ты свою Славороссию нашел?

- Виноват, ваше превосходительство, обмолвился... Промеж домашних

своих так называю я открытые мной и в подданство державе нашей

приведенные американские Российской империи новые владения.

Необыкновенное заявление купца, сделанное голосом крепким и

уверенным, показалось Якобию дерзким. Благосклонность его начала

убывать. Якобий смутно припоминал, что правитель губернской канцелярии

Селивонов, делец и умница, пытался занять его время выдумкой о