Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель

– Еще бы не шокирована! Не то чтобы самим фактом – мне следовало ожидать чего-нибудь подобного после всех этих прелюдий, – но прямым осознанием, в какую же историю я ввязалась. Все это казалось каким-то нереальным, пока я не услышала от вас открытым текстом.

– Так, значит, вам уже приходило в голову нечто подобное? Я предполагала такую возможность. Строго-то говоря, даже надеялась на это.

– Почему?

– Мне следовало сказать, надеялась, что так оно и произошло на самом деле. Тогда я знала бы, что вы уже об этом думали и все равно решили не отступать.

– О боже, да, – повторила я почти устало. – Я же сказала, что не отступлю, можете не тревожиться. Правда, хорошо бы я выглядела, согласившись лгать и обманывать ради своей доли наследства, а потом в ужасе отдергивая руки перед грехом восьмилетней давности. – Закатное солнце опускалось у меня за спиной, Лиза не могла видеть моего лица – лишь силуэт на фоне окна. Через несколько секунд я сумела произнести довольно ровным голосом: – Что ж, продолжайте. Удалось выяснить, кто это был?

На лице Лизы отразилось удивление.

– Силы небесные, как это – кто? Разумеется, Кон.

– Кон?

– Ну конечно же! – Она смотрела на меня в слепом изумлении. Затем глаза ее опустились, но я успела заметить в них мимолетную вспышку страсти, еще более шокирующей, чем все, что произошло до сих пор. – Кто же еще? – спросила она ровным бесцветным голосом.

– Да, но, Лиза!.. – Я остановилась, и у меня вырвался протяжный тяжелый вздох. – Кон, – тихо повторила я. – Боже мой… Кон.

Наступила долгая тишина, которую Лиза даже и не пыталась нарушить. Она снова не отрывала от меня глаз, и в отсветах огня из камина они загадочно поблескивали и не выражали ровным счетом ничего. Я оставалась на прежнем месте, спиной к заходящему солнцу, невольно оперевшись на подоконник. Внезапно я ощутила, как болят заведенные за спину руки, впившиеся в деревянный край. Отдернувшись, я начала медленно растирать кисти.

– Вы так взволнованы? – наконец осведомилась Лиза. – Отчего вы молчите?

– Это, – произнесла я, – и называется тишиной, не выразимой никакими словами.

– Аннабель…

– И вы думали, что подобное обстоятельство может показаться мне «слегка неловким»? Ума не приложу, с чего бы вдруг.

Она почти живо подалась вперед:

– Вы хотите сказать, что не придаете этому значения?

– Значения? Такому пустяку? Дорогая моя Лиза, за какую же… вздорную дурочку вы, должно быть, меня принимаете!

– Можете не волноваться, что Кон будет смущаться, потому что он не будет. Он…

– Рада… рада слышать, – дрожащими губами выговорила я. – Н-н-нельзя смущать Кона, правда?

– Вы смеетесь! – внезапно вскинулась она.

– Нет, Лиза, нет-нет. Я… я просто стараюсь держать себя в руках. В смысле, мне кажется, кое о каких аспектах этого дела вы просто не подумали. Знаете, а я вполне понимаю, почему Кон так стеснялся сам сообщить мне всю правду.

– Не представляю, – произнесла она почти возмущенно, – что вы находите в этом смешного?

– Ничего, честное слово, ничего. – Я наконец оторвалась от окна, подошла к столу, придвинула себе стул и уселась. – Не думайте, будто меня рассмешило то, что произошло восемь лет назад, – ни на минуту. Вся смешная сторона заключается как раз в моей роли. Я-то думала, вы возблагодарите судьбу, Лиза, что я засмеялась, а не преисполнилась благочестивого ужаса при мысли о том, чтобы сыграть роль девушки, которая, по вашему выражению, сваляла дурочку.

Она негромко ахнула.

– Так, значит, вам все равно? Вы действительно не намерены отступать?

– Я же сказала. Хотя это не облегчает мне встречу с Коном, верно?

– Кон не придает этому никакого значения.

– Вы уже говорили. Крайне великодушно с его стороны. Но тут главное – дедушка. Он знает?

– Ох да. Кон ему признался.

– Кон признался ему?

– Да. Видите ли, после побега Аннабель ему пришлось объясняться перед мистером Уинслоу. Старик знал, что той ночью, перед тем как прибежать к нему, она была с Коном. Она сказала дедушке, что они с Коном снова поссорились и на этот раз всерьез, но когда он спросил почему, все, что она смогла сказать, – это что не желает больше оставаться с Коном в одном доме и просит дедушку отослать его прочь. Само собой, мистер Уинслоу захотел узнать причину. Он знал, что Кон мечтал жениться на ней и, когда она ничего не сказала, похоже, решил, что Кон вел себя… слишком настойчиво, мягко выражаясь. А потом, с утра, когда обнаружилось, что она сбежала, Кону, естественно, пришлось объясняться. Как вы сами сказали, просто «ссора влюбленных» не подошла бы. В конце концов Кон решил, что лучше сказать правду.

– В конце?

– Ну да. Кон, разумеется, не сразу рассказал все мистеру Уинслоу. Старик был в ужасном состоянии и запросто мог бы уволить Кона.

– Если не оставил бы его при себе, чтобы заставить жениться на ней, когда она вернется домой.

– Его не надо было «заставлять». Мистер Уинслоу это знал. Кон с радостью бы женился на ней. Не думайте, что все было совсем уж так.

– Верю. В конце-то концов, на чаше весов лежал еще и Уайтскар.

Лиза бросила на меня быстрый взгляд – как ни странно, без капли негодования.