Гроссмейстер

– А зачем ты ему подставляешь этого стального олигарха? Ты же говорил, что он ни при чем? И Михаила Александровича? Мне кажется, что его советница гораздо подозрительней!

– Я никого никогда не подставляю! – гордо заявил он, а я усмехнулся наглому вранью. – Они просто послужили приманкой. Про Валентину, я уверен, он все и так знает. Насчет Погожина… – Арсений пожал плечами, – пока не могу ничего сказать. Словом, наш Джеймс Бонд очень рад создавшейся ситуации, потому что если у нас с тобой что-нибудь выгорит – или Маргариту найдем, или кого заподозрим из этих богатеньких – ему все это на руку! Потому что мы теперь, по сути, работаем не на Сердюкова с Сечкиным, который, к слову сказать, ему и неинтересен, а на него, Игоря Джеймса Бонда Иваныча! И это вписывается в мои планы! А теперь я кое-что должен посмотреть в интернете!

И он погрузился в мировую паутину, напевая что-то бодрое и веселое. Вдруг с дерева по тонкой паутинке стал спускаться маленький паук. Он вначале раскачивался над строгановской головой, а затем, выбрав момент, удачно приземлился на его плечо. Пока я наблюдал за ними обоими – абсолютно спокойным Арсением и отважным пауком, – волнение мое улеглось. Все, что ни делается, все к лучшему…

* * *

– Эх, доктор! – наконец, вылез из виртуальной паутины Арсений, – до цугцванга нам далеко! Так что продолжаем нашу многоходовку! Ты извини, я к себе сейчас поеду, надо к концерту подготовиться, так что я к тебе не смогу зайти.

– Ничего страшного, – уверил я его, рассчитывая немного вздремнуть после бессонной ночи, – в следующий раз зайдешь.

– Обязательно. А ты поезжай в больницу – искать дальше! – кивнул он.

* * *

Мы шли по Ушаковскому мосту, когда Арсений вдруг остановился, подошел к ограде и, положив руки на перила, стал задумчиво смотреть на воду.

– «Там, перейдя чрез мост Кокушкин, опершись задом о гранит, сам Александр Сергеевич Пушкин с месье Онегиным стоит», – не выдержал я его молчания.

– Вспомнил! – радостно сообщил он мне и хлопнул по плечу, отчего я, отлетев на середину тротуара, чуть не попал под велосипед.

– Кто-то что-то сказал на встрече? Типа, Маргарита спрятана на даче в Вариоле? – предположил я, потирая ушибленное плечо.

– Нет! Я машину забыл! Она там, на острове осталась!

И он бросился обратно, а я побрел к дому, решив, что вначале немного посплю. Раз уж Строганов забывает такие вещи, то я и пытаться не буду продолжать поиски девушки по больницам. Жизнь требует движения, а движение – отдыха, перефразировал я Аристотеля и пошел спать.

Замечательный садик, через который я шел к метро Черная речка, привлекал всех ароматом цветущих яблонь, груш, шиповника: пчел, бабочек и местных пьяниц. Последние располагались на скамеечках, в тени ветвистых деревьев и среди густых кустов. Когда-то эти земли принадлежали очень дальнему родственнику Арсения Строганова – графу Павлу Строганову. Надо ему об этом рассказать. Пусть завидует предку!

Проходя мимо дачи княгини Салтыковой, кстати, одной из дочерей того же графа Строганова, я в очередной раз засмотрелся на маленький замок ярко-красного кирпича с готическими башенками, устремленными в голубое высокое небо. Задумался о старшем сыне графа, погибшем в девятнадцать лет на войне с Наполеоном…

– «О Строганов, когда твой сын

Упал, сражен, и ты один,

Забыл ты славу и сраженья…»

Я не успел процитировать классика, потому что сам чуть не упал – на меня запрыгнули, наскочили и заорали в оба уха два стихийных бедствия в виде моих детей: «Папа, что ты тут делаешь?»

Немного очухавшись и раздав подзатыльники в воспитательных целях, я указал на дом княгини и рассказал, что именно в нем снимали Шерлока Холмса почти сорок лет назад…

– Да, да, – перебили они меня, – ты уже сто раз это говорил! «Кровавая надпись»! А знаешь, где мы сейчас были? На могиле Пушкина!

– Молодцы! – похвалил я их. – Особенно если учесть, что отсюда до нее около четырехсот километров.

– Я же тебе говорил? – обратился старший сын к своему младшему брату.

– А что же тогда за памятник на другой стороне улицы? – изумился последний. – там скамейка, цилиндр и книга с пером. Я думал, это могила Пушкина.

– Могилы на кладбище, – пояснил ему старший брат.

Мы пошли к дому. Они делились впечатлениями от какого-то фильма, который только что посмотрели, причем делали это громко и одновременно, а я, кивая головой и поддакивая, думал о своем. Точнее, о Сердюкове. И о том, что все-таки самое важное, самое необходимое в жизни это… деньги! Почему? Да потому, что когда у него случилось несчастье, которое сломило его, только деньги дают возможность вернуть его дочь, живую или мертвую. Поиски – дело затратное, говорил Строганов Пискову. Правда, если она погибла, то и деньги уже бессильны… Но пока есть надежда, есть и шанс, за который он ухватился. И сейчас деньги решают все. А когда денег нет? Совсем. Как у меня. Как у большинства… Я посмотрел на своих детей. Случись что, к кому бежать? На кого надеяться? Я тяжело вздохнул. Только на Господа Бога. Как там говорит Арсений? Если Господь с нами, то чего нам бояться?