Гротески

– И все же я клянусь тебе бренными костями своей прабабки. Для тебя это достаточно священно?

– Достаточно, – неожиданно серьезно произнес Арно. Он прокашлялся, сделал еще один глоток, после чего откинулся на стуле и, уставившись на меня, прошептал: – На самом деле это было не мое решение.

Я об этом догадывался, но все же изобразил удивление:

– Нет? Тогда чье же?

Арно задумался, а затем возразил:

– Нет, конечно, сделать предложение я решил сам.

Вот теперь я по-настоящему удивился. Я спросил:

– Так как же это понимать?

– Ну, я бы не принял такое решение, если бы не обстоятельства.

– Хм? То есть что-то очень сильно повлияло на твое решение?

– Да, – ответил Арно. – Я бы не принял такое решение, если бы не выпил так много.

– Что, Арно, в момент признания ты перепил?

– Можно сказать и так, но не вусмерть пьян, я вполне гладко соображал.

– Значит, ты просто зарядился храбростью?

– Храбростью? Нет, храбрости не было совсем – скорее уж наоборот.

– Ты боялся?.. Значит, ты сделал предложение из страха?

– И страха не было! Я сделал предложение… по нужде.

– Ничего не понимаю, Арно. Ты ведь совсем не нуждаешься. Ты очень недурно зарабатываешь, имеешь кой-какие средства. Долгов у тебя никаких, место верное и положительное…

– Я сделал предложение не по внешней необходимости, а по внутренней.

Загадочный тон Арно сбивал меня с толку. Его толкнула необходимость? Но какого рода? И в чем? Я столкнулся с самой настоящей психологической загадкой.

– Но я тебе все расскажу как на духу. Случилось это так…

Да, господа, случилось это так.

Христине для каких-то домашних работ понадобилась особого рода доска, и с этой целью она отправилась в лесную торговлю «Микфета и сыновей». Арно Фальк обещал ей приготовить доску нужных размеров и вида и вызвался лично доставить заказ в ближайшее воскресенье. Так как Христина готовила родителям сюрприз, то попросила Фалька доставить ей доску в послеобеденное время, когда никого, кроме нее, дома не будет. Никто не должен был знать про готовящийся подарок.

– Придите часа в три, или даже немного раньше, – сказала Христина. – Я очень прошу вас некоторое время гулять около нашего дома и ждать до тех пор, пока все наши не уйдут. Как только они дойдут до ближайшего угла, вы скорей ко мне! Это будет вернее всего. Пообещайте мне сделать так!

Нечего говорить о том, что добросердечный Арно дал на все свое согласие.

На следующий день, в половине третьего часа, он был уже на Якобштрассе. Он ждал, ждал, ждал, но никто не выходил из дома Филиппа Потгарта. Тогда Арно отправился в ресторанчик, находящийся на противоположной стороне, сел у окна, заказал чашку кофе и стал следить за обстановкой с другой стороны улицы. Дом Филиппа Потгарта словно вымер, и, устав ждать, Арно заказал вторую чашку кофе. Вокруг него никого не было, и он невольно задумался над тем ответственным положением, в котором он нежданно-негаданно очутился. Он только теперь вспомнил, что вчера обещал Христине придумать какое-нибудь оригинальное выражение для поздравления. Совершенно испарилось из головы! Необходимо что-нибудь этакое измыслить, ведь девушка, надеясь на него, сама наверняка ничего не придумала. Он вынул из кармана записную книжку и задумался над подходящим выражением:

«Счастье и фарфор – одинаково легкие, одинаково непрочные!»

Поначалу ему понравился этот афоризм, но тотчас же показался неподходящим для радостного, высокоторжественного дня. Зачем огорчать стариков, которым, быть может, и без того несладко жилось?

«Счастье придет, радость принесет!»

Это было лучше, но все же не подходило, потому что Христина хотела выжечь на дереве что-то очень оригинальное. А такие надписи можно прочесть в каждом доме на всех полотенцах, подстаканниках и тому подобном.

Арно напрягал свои мыслительные способности, но все было напрасно. Фантазия окончательно отказывалась работать, и в волнении наш герой заказал бокал пива, который залпом выпил. Тогда он заказал второй бокал в надежде, что это возбудит его творчество. Однако он не забыл свое главное дело и время от времени поглядывал наружу, выжидая момент, когда семья Потгартов отправиться на гулянье.

Пробило три часа… половина четвертого… четыре… Фальк все еще сидел на том же месте и пришпоривал свою упрямую фантазию. Выражения с каждой минутой становились все избитее и банальнее, и это не на шутку раздражало Арно. Для того чтобы успокоиться, он выпивал бокал за бокалом. Но все было напрасно. И волнение не проходило, и фантазия не работала.

Наконец в половине пятого распахнулась заветная дверь напротив, и на пороге появился господин Филипп Потгарт в сопровождении супруги, фрау Фредерики Потгарт, урожденной Дакерль, и пяти малолетних Потгартиков обоего пола. Филипп Потгарт очень галантно предложил своей супруге руку, и вся почтенная семейка тронулась в путь.

– Кельнер! – крикнул Арно Фальк. – Сколько с меня?

– Кофе – пятьдесят пфеннигов, пиво – марка двадцать, итого марка семьдесят!