Гроза Византии

Но Фока во все время, пока Зоя была у купцов, старался держаться незаметно, да и сама посетительница мало обращала на него внимания.

Когда они увидели приближающихся князей, то сразу поняли, что ничего особенного не произошло, и их темные замыслы не были открыты: или Фока ошибался, или Зоя не видела, или не узнала его...

Приветливые улыбки князей окончательно их ободрили.

Лаврентий Валлос поспешил во главе своих товарищей выбежать навстречу князьям и издали еще подобострастно приветствовал их низкими поклонами.

- Привет вам, могучие правители великого северного народа! - говорил он. - Ваш приход - ни с чем не сравнимое счастье для нас, бедных мореходов; ради него мы готовы забыть все ужасы пройденного нами трудного пути среди бесконечных опасностей, туманов, мрака... Да и что нам туман и мрак, когда у нас теперь проглянуло из туч ясное солнце!

Все это он говорил таким убедительным тоном, как будто и в самом деле чувствовал, что говорит...

- Привет вам, привет вам, привет! Благословенны вы, озаряющие нас, бедняков, своим лучезарным светом!

- Примите и от нас, и от народа нашего также приветствие, - милостиво отвечали Аскольд и Дир. - Только вряд ли вы большую прибыль увезете от нас в этот ваш приезд.

- О, разве только прибыль нужна нам?.. Мы счастливы уже тем, что видим лицо ваше и дышим воздухом вашей великой страны.

Обмениваясь такими приветствиями, князья спустились к самым ладьям и взошли на них. Здесь им поспешили подать золоченные троны. Аскольд и Дир сели на них, их дружинники разместились около них полукругом. Валлос подал знак, чтобы несли подарки, но Аскольд остановил его.

- Погоди, гость, - сказал он, - прежде чем ты покажешь нам свои товары, мы будем вести речь о многих делах с тобой и твоими людьми...

- Как ты добр, светило полночных стран! - воскликнул Валлос, хотя его сердце дрогнуло от этого княжеского обращения.

"О чем он? - подумал купец. - Уж не открыты ли мы?"

Но он сейчас же ободрился.

Обращение князей было приветливо, взор был полон ласки. Вообще не было ничего такого, что могло бы предвещать собой грозу.

- Слушаю тебя, повелитель, - кланяясь, проговорил он, - слушаю и готовлюсь отвечать вам по силе моего крайне немудрого разума...

- Вы из Византии?

- Из града царя Константина...

- Что там говорят о нас?..

Валлос на минуту задумался.

- Позволь мне говорить правду, несравнимый, - вымолвил, наконец, он.

- Говори, мы тебя слушаем!

- Вся Византия, от края до края, дрожит от ужаса. Туда уже пришла весть, что твои храбрые россы готовятся обнажить свой меч против нее. Трусливые сердца в смятении, даже мужественные потеряли голову и не знают, что делать. Одним словом, ужас царит в Византии, и ваша храбрость тому причиною... Горе моей родине! Разве нам, торговым людям, противостоять могучим барсам Днепра... Еще раз, горе, горе, моей родине!

Он закрыл лицо руками и сделал вид, что плачет.

- Мне жаль тебя, гость, - проговорил Аскольд, - но что же делать?! Ты сам должен понимать, что неизбежного не избежать. Мы идем на Византию и не оставим камня на камне!

- Горе, горе! - послышались на судне тревожные восклицания.

- Позволь, великий, последнею милостью твоей воспользоваться нам, бедным людям, - воскликнул Валлос.

- Позволяю!

- Все мы уже много раз пользовались твоим гостеприимством, много раз ели хлеб-соль за твоим столом, - но, увы! Мы погибнем и более уже не придется нам видеть твоего светлого лица и лица великого Дира.

- Что же вы хотите?

- Хотим мы, чтобы ты и твой Дир в память этого приняли от нас наши скромные дары. Пусть они служат вам воспоминанием о нас...

- Хорошо, мы готовы исполнить ваше желание и, верьте, со своей стороны мы также сумеем отблагодарить вас по-княжески.

Валлос сделал радостное лицо и подал знак, чтобы поднесли подарки.

Прямодушный норманн не предугадывал коварства...

13. ДАРЫ ДАНАЙЦЕВ

Дары "бедных людей" были, однако, великолепны.

Чего тут только не было! Вся изобретательность пылкого и пышного Востока, казалось, устремилась на подносимые изделия. Тут были и чудные амулеты, и сверкавшие драгоценными камнями диадемы, и золотые цепи самой тонкой работы, и пурпуровые одежды...

Даже Аскольд и Дир, уже видевшие на своем веку великолепие, не могли скрыть своего восхищения. Об их дружинниках и говорить было нечего. Глаза тех так и сверкали жадностью при каждом новом подарке.

- Говорил я тебе, ярл, что мы должны идти на Византию, - склонился к уху Аскольда Руар, - там много таких драгоценностей, и все они стали бы давно уже нашими, если бы ты не откладывал своего похода...

- Да, да! - прошептал в ответ Аскольд, не спуская восхищенных глаз с подносимых драгоценностей. - Теперь я вижу, что вы были правы, требуя похода.

Купцы заметили, какое впечатление произвели их подарки, и старались еще более усилить его действие, обращая внимание на каждую подносимую ими вещь.

Но вот Валлос сделал знак, и на парчовых подушках ему поднесли два чудных запястья.