Грозовой перевал

– Ты только посмотри! – воскликнула она. – Вот моя комната, в ее окне – свеча, а перед самым стеклом качаются деревья! А вот и вторая свеча – она у Джозефа, на чердаке. Джозеф ведь любит засиживаться допоздна… Он ждет, когда я вернусь, чтобы запереть ворота. Ничего, пусть подождет – путь неблизкий. Дорога тяжела, а на сердце тяжесть еще больше! И не миновать мне погоста Гиммертонской церкви! Когда мы бывали там вместе с Хитклифом, мы никогда не боялись призраков – могли запросто встать среди могил и покликать покойников. А теперь, Хитклиф, хватит ли у тебя на это смелости, если я попрошу? Если хватит, мы с тобой снова будем вместе. Я не хочу лежать там одна – пусть меня закопают на двенадцать футов вглубь, пусть обрушат на мою могилу Гиммертонскую церковь, но не будет мне покоя, пока ты не окажешься рядом. Нет, не будет!

Она смолкла, а потом продолжала со странной улыбкой:

– Он колеблется! Он хочет, чтобы я сама пришла к нему! Тогда найди дорогу, но только не через кладбище… Что же ты медлишь? Раньше ты всегда следовал за мной – довольствуйся этим!

Поняв, что мне не унять Кэтрин в ее безумии, я стала оглядываться вокруг в поисках чего-нибудь, что можно было бы набросить на нее для защиты от холода. Отпустить больную я не решалась, ведь окно по-прежнему было открыто. В этот момент, к моему удивлению, я услышала, как повернулась дверная ручка, и в комнату вошел мистер Линтон. Он только что покинул библиотеку и, проходя по коридору, услышал наши голоса. То ли любопытство, то ли страх заставили его заглянуть к нам, чтобы узнать, что происходит в комнате его жены в столь поздний час.

– О, сэр! – воскликнула я, предвосхищая восклицание, готовое сорваться с его уст при виде открывшейся ему ужасной картины и ощущении страшного холода, царившего в комнате. – Моя бедная госпожа больна, а мне с ней никак не сладить. Она ни за что не желает идти в постель – прошу вас, уговорите ее. Отбросьте ваш гнев, только вы можете на нее повлиять, ежели она что задумала!

– Кэтрин больна? – спросил он, бросаясь к нам. – Немедленно закрой окно, Эллен! Кэтрин, почему ты…

Он замолчал, пораженный изможденным видом своей жены, и не мог произнести ни слова, переводя взгляд с меня на нее в ужасе и изумлении.

– Она не выходила из этой комнаты и почти ничего не ела, – продолжала я, – она ни на что не жаловалась, но и никого не впускала сюда вплоть до этого вечера. Вот поэтому мы не могли доложить вам о ее состоянии, сами о нем не ведая. Но ничего страшного…

Я сама почувствовала, что объяснения мои жалки и неубедительны, а хозяин нахмурился:

– Так считаешь, что ничего страшного не случилось, Эллен Дин? – спросил он сурово. – Ты будешь держать ответ за то, что оставляла меня в неведении так долго.

Он обнял жену и принялся баюкать ее, как младенца, с болью глядя на нее.

Сначала она не узнала его: взор ее был устремлен вдаль, а все прочее оставалось для нее невидимым. Но ее безумие еще не завладело ею полностью. Оторвав взгляд от ночной тьмы за окном, она постепенно смогла сосредоточиться на происходящем и поняла, кто обнял ее так сильно и не отпускает.

– Ах! Вот ты и пришел, Эдгар Линтон! Ведь это ты! – воскликнула она, распаляя свой гнев. – Стало быть, ты как вещь, которая вечно попадается под руку, когда она совершенно не нужна, и исчезает бесследно, когда без нее не обойтись. Я чувствую, что сейчас начнутся жалобы и причитания, но они не удержат меня в этих стенах! Я уйду в свой тесный дом, в мое последнее прибежище еще до того, как кончится весна! Но никогда, слышишь, никогда, не упокоюсь я среди Линтонов. Не хочу лежать под сводами церкви, а только под вольным небом, и чтобы в изголовье стоял простой надгробный камень. А ты выбирай: отправишься к предкам или присоединишься ко мне!

– Кэтрин, что ты наделала? – начал мой хозяин. – Неужели я больше для тебя ничего не значу? Ты любишь этого проклятого Хит…

– Молчи! – закричала миссис Линтон. – Ни слова больше! Еще раз назовешь его имя, и я выброшусь в окно! Тело мое, которое ты сейчас обнимаешь, пока остается твоим, но душа моя уже не здесь и отлетит за дальние утесы еще до того, как ты вновь дотронешься до меня. Ты не нужен мне больше, Эдгар. Когда я ждала тебя, ты не пришел. А сейчас возвращайся к своим книгам. Пусть они послужат и дальше для тебя утешением, потому что ты навсегда лишился меня и моей любви.

– Она не в себе, сэр, – сочла я за благо вмешаться. – Она весь вечер бредит, но если ей обеспечить покой и надлежащий уход, она оправится. Но до этих пор нам нельзя огорчать ее.

– Я не нуждаюсь более в твоих советах, – ответил мистер Линтон. – Ты прекрасно знала, как хрупко душевное равновесие твоей госпожи, но толкала меня на проявления излишней суровости. Ты целых три дня и словом не обмолвилась, в каком она состоянии! Как это бессердечно! Даже несколько месяцев болезни не привели бы к таким ужасным переменам!

Я принялась оправдываться, ведь мне совсем не хотелось отвечать за чужие грехи и злонравие.