Группа поддержки для выживших девушек

– Ты про такую помнишь? – спрашивает Черил у Кена.

– Это не имеет значения, – отвечаю я, чувствуя раздражение от того, что они упускают суть. – Важно только то, что Стефани грозит опасность.

– Каждые три часа к дому подъезжает полицейский, – говорит Кен. – Мы хотели было нанять частную охрану, но наши соседи уже и так нас ненавидят из-за хождения посторонних по их дворам. Вы считаете, что мы все же должны пойти на это?

– Что полиция, что частная охрана – они бесполезны, – говорю я. – Когда один из этих монстров решает прийти за последней девушкой, ее уже ничто не может спасти.

– Но Кристофер Волкер мертв, – говорит Черил.

– Волкер тут ни при чем, – говорю я. – Волкер остался в прошлом. А опасность в высшей степени реальная и непосредственная.

Раздается цок-цок-цок по паркетному полу, и в комнату на цыпочках входит чихуа-хуа.

– Ко мне, Гордон, – говорит Черил и подхватывает его. Пес устраивается на ее коленях и начинает снова пялиться на меня. Господи Иисусе.

Мне очень хочется оглянуться через плечо. Мне не нравится, что у меня за спиной эта большая пустая комната, мне не нравится, когда эти собачьи глаза всверливаются в мои, но партнер знаменитого психотерапевта не будет оглядываться через плечо. Знаменитые психотерапевты и их партнеры не боятся маленьких собачек.

– Когда ты в последний раз видел Стеф? – спрашивает Кен у жены, но, прежде чем она успевает ответить, он уже выходит в коридор и кричит, задрав голову вверх: – Стефани, ты можешь спуститься на минутку? Стефи?

Он поворачивается к нам, пожимает плечами.

– Я чувствую себя спокойнее, когда вижу ее, – говорит он.

Черил и чихуа-хуа смотрят на меня, и тут дверь наверху открывается и по лестнице спускается Стефани, она плетется сутулясь, держась за перила, и наконец входит в комнату.

Она не проверяет линии прицеливания, она не оглядывается на дверь, она идет босиком, лишая себя возможности бежать, если возникнет такая необходимость. Ее лицо по-детски округлое, кожа такая бледная, что больно глазам, брекеты у нее сняты, а волосы выкрашены в черный цвет ее помады. Черная футболка, черные джинсы, она карликовая черная звезда среди этой чистой, белой, временно общей комнаты.

– Привет, – говорит Стефани, и ее рот тут же открывается буквой «О» в удивлении, которое появляется и на лице ее отца. – О, боже ж ты мой, вы…

Я вижу, как ее язык упирается в верхние зубы, готовясь произнести «Л», но я встаю и бросаюсь к ней, обхватываю ее руками, вламываюсь в ее грудь, притираюсь к ней, прижимаю ее ко мне, словно я ее мать.

– Ты теперь в безопасности, Стефани, – говорю я. – Я – доктор Ньюбери. Я работаю с доктором Кэрол Эллиотт. Пришла поговорить с твоими родителями о твоей безопасности.

– А почему? – спрашивает она. – Что случилось?

– Ничего, детка, – говорит Кен, кладя свою крупную, успокаивающую отцовскую ладонь на ее плечо. – Ты здесь в полной безопасности.

– Твой отец пытается тебя успокоить, – говорю я, устанавливая с ней контакт глаз и держа руку на другом ее плече. – На самом же деле тебя в любой момент может убить вконец рехнувшийся лунатик, который убивает последних девушек.

– Я что – последняя девушка? – говорит она срывающимся голосом.

– Ты не последняя девушка, – говорит ее мать.

– Да, – говорю я. – Ты – последняя девушка.

Стефани медленно подходит к дивану, на котором сидела я, опускается на него.

– Кто-то еще хочет меня убить? – спрашивает она, погружаясь в себя. – За что? Что я сделала?

Ее мать и отец начинают говорить одновременно, комната заполняется ободрительными шумами, утешительными звуками, словами, не отвечающими действительности и понижающими ее бдительность. Я сажусь рядом с ней. Смотрю ей в глаза. Говорю только с ней.

– Твоя жизнь теперь изменилась, – говорю я. – Ты теперь другая. Это произошло не по какой-то причине, ты этого не заслужила, но тебе нужно с этим справиться, иначе тебе грозит смерть.

– Послушайте, – говорит Кен, заглушая шумы Черил. – Мне не нравится, что вы так вот пугаете нашу дочь. Это непродуктивно.

– Знаете, что непродуктивно, Кен? – спрашиваю я, не отрывая глаз от Стефани. – Фактически отдавать вашу дочь в руки убийцы, потому что вы не относитесь к этому серьезно, хотя вас предупреждает один из ведущих мировых специалистов, сидящий перед вами.

– Дайте мне номер сотового доктора Эллиотт, – говорит Кен.

– Мы должны сейчас думать о Стефани, – говорю я. – Я смогу обеспечить ее безопасность, если вы отпустите ее со мной на три следующих дня. Я вам гарантирую, что она останется жива.

Черил обеими руками прижимает к себе чихуа-хуа.

– И куда вы ее возьмете? – спрашивает Кен.

– Не могу вам сказать, – уверенно говорю я. – Но…

Раздается звонок в дверь.

– Мы сейчас продолжим этот разговор, – говорит Кен, проходя мимо меня в коридор.

Входная дверь открывается, и я слышу голос:

– Извините, что беспокою, но я доктор Кэрол Эллиотт, меня волнует безопасность вашей дочери – угрозы ей могут исходить от одной из моих пациенток.

– Солнышко? – зовет Кен из коридора, и Черил практически пролетает мимо меня, оставив в комнате чихуа-хуа.

– Стефани… – начинаю я, глядя ей в глаза.