Губерман Игорь

Опять полна гражданской страститолпа мыслителей лихихи лижет ягодицы власти,слегка покусывая их.

Не всуе мы трепали языками,осмысливая пагубный свой путь —мы каялись! И били кулакамив чужую грудь.

Мы вертим виртуозные спирали,умея только славить и карать:сперва свою историю засрали,теперь хотим огульно обосрать.

Все пружины эпохи трагической,превратившей Россию в бардак,разложить по линейке логическойв состоянии только мудак.

У России мыслительный бумвдоль черты разрешенного круга,и повсюду властители дум

льют помои на мысли друг друга.

Вожди протерли все углы.ища для нас ключи-отмычки,чтоб мы трудились как волы,а ели-пили как синички.

Разгул весны. Тупик идей.И низвергатели порокабичуют прах былых вождейтрухлявой мумией пророка.

Он был типичный русский бес:сметлив, настырен и невзрачен,он вышней волею небесрастлить Россию был назначен.

Наследием своей телесной ржавиРоссию заразил святой Ильич;с годами обнаружился в державедуховного скелета паралич.

Российской справедливости

печальникиблуждают в заколдованном лесу,где всюду кучерявятся начальникис лицом «не приближайся — обоссу».

Мир бурлил, огнями полыхая,мир кипел на мыслях дрожжевых,а в России — мумия сухаячислилась живее всех живых.

Томясь тоскою по вождю,Россия жаждет не любого,а культивирует культюот культа личности рябого.

Нельзя поднять людей с колен,покуда плеть нужна холопу;нам ветер свежих переменвсегда вдували через жопу.

Когда отвага с риском связана.прекрасна дерзости карьера,но если смелость безнаказанна,

цена ей — хер пенсионера.

Нельзя потухшее кадилораздуть молитвами опять,и лишь законченный мудилоне в силах этого понять.

Сквозь любую эпоху лихуюу России дорога своя,и чужие идеи ни к хую,потому что своих до хуя.

Свободное слово на воле пирует,и сразу же смачно и сочнообщественной мысли зловонные струифонтаном забили из почвы.

В саду идей сейчас уныло,сад болен скепсисом и сплином,и лишь мечта славянофилацветет и пахнет нафталином.

Когда однажды целая страна

решает выбираться из гавна,то сложно ли представить, милый друг,какие веют запахи вокруг?

Всегда во время передышкинас обольщает сладкий бред,что часовой уснул на вышкеи тока в проволоке нет.

Тянется, меняя имя автора,вечная российская игра:в прошлом — ослепительное завтра,в будущем — постыдное вчера.

Куда-то мы несемся, вскачь гоня,тревожа малодушных тугодумовобилием бенгальского огняи множеством пожарников угрюмых.

Я полон, временем гордясь,увы, предчувствиями грустными,ибо, едва освободясь,рабы становятся Прокрустами.