Губерман Игорь

Загадочно в России бродят дрожжи,все связи стали хрупки или ржавы,а те, кто жаждет взять бразды и вожжи,страдают недержанием державы.

По дряхлости скончался своевременнорежим, из жизни сделавший надгробие;российская толпа теперь беременнамечтой родить себе его подобие.

В раскаленной скрытой давкеувлекаясь жизни пиром,лестно маленькой пиявкеслыть и выглядеть вампиром.

Видимо, в силу породы,ибо всегда не со злакурица русской свободытухлые яйца несла.

От ветра хлынувшей свободы,хотя колюч он и неласков,

томит соблазн пасти народывсех пастухов и всех подпасков.

По воле здравого рассудкакто дал себя употреблять —гораздо чаще проститутка,чем нерасчетливая блядь.

Россия ко всему, что в ней содеется,и в будущем беспечно отнесется:так дева, забеременев, надеется,что все само собою рассосется.

Вокруг березовых осинчертя узор хором воздушных,всегда сколотит сукин сынсоюз слепых и простодушных.

Живу я, свободы ревнитель,весь век искушая свой фарт;боюсь я, мой ангел-хранительоднажды получит инфаркт.

Российская жива идея-фикс,явились только новые в ней ноты,поскольку дух России, темный сфинкс,с загадок перешел на анекдоты.

Выплескивая песни, звуки, вздохи,затворники, певцы и трубачи —такие же участники эпохи,как судьи, прокуроры, палачи.

Российской власти цвет и знатьтак на свободе воскипели,что стали с пылом продаватьвсе, что евреи не успели.

Этот трактор в обличье мужчинытоже носит в себе благодать;человек совершенней машины,ибо сам себя может продать.

Кто сладко делает кулич,

принадлежит к особой касте,и все умельцы брить и стричьлегко стригут при всякой власти.

Конечно, это горько и обидно,однако долгой жизни под конецмне стало совершенно очевидно,что люди происходят от овец.

Смотреть на мир наш объективно,как бы из дальней горной рощи —хотя не менее противно,но безболезненней и проще.

Надеюсь я коллег не раню,сказав о нашей безнадежности,поскольку Пушкин слушал няню,а мы — подонков разной сложности.

Наш век настолько прихотливосвернул обычный ход истории,что, очевидно, музу Клио

потрахал бес фантасмагории.

Возложить о России заботувсей России на Бога охота,чтоб оставить на Бога работуиз болота тащить бегемота.

Все споры вспыхнули опятьи вновь текут, кипя напрасно;умом Россию не понять,а чем понять — опять не ясно.

Наших будней мелкие мытарства,прихоти и крахи своеволия —горше, чем печали государства,а цивилизации — тем более.

Хоть очень разны наши страсти,но сильно схожи ожидания,и вождь того же ждет от власти,что ждет любовник от свидания.