Гуд бай, Арктика!..

Шутки шутками, а с известным химиком, профессором, ректором Гамбургского университета, случилась такая история. Однажды уловил он какой-то неясный зов дальних странствий, покинул насиженные места, кресло ректора, купил кораблик, пустился в плавание по северным морям, стал вести метеонаблюдения и отправлять их в Осло. За это губернатор дал ему право одному зимовать на Шпицбергене.

Заметим вскользь: тут вообще на все надо разрешение. Пережить полярную ночь может не каждый, а только человек с отменным здоровьем и устойчивой психикой. К тому же на Шпицбергене нельзя умирать из-за проблемы с погребением. Вечная мерзлота. И медведи.

Бывший ректор, а ныне странствующий отшельник, прозимовал в бухте Моссел десять лет. Несколько зим он провел в одиночестве. В первый Новый год старина Хауке открыл шампанское, лег на снег и увидел, что над ним во все небо пламенеет северное сияние.

– Я лежал на снегу, пил из горла шампанское и кайфовал, оттого что этот фейерверк полыхает для меня одного, – рассказывал нам Хауке.

Кого он с собой ни звал, все на него смотрели как на сумасшедшего. Лишь верный ученик отважился его сопроводить. Но перед отъездом сбежал от учителя.

Опять ехать одному!

Хауке забрел в бар пропустить стаканчик виски. По какой-то немыслимой случайности именно в этот бар пришла Мария: она развелась с мужем и решила напиться.

Они познакомились, разговорились, он пригласил ее поехать с ним на Шпицберген, она согласилась.

Долгое время на зимовке они вели раздельное хозяйство – стол пополам, тут его кровать, тут ее. Но не выдержали – и поженились. Теперь у них почти все время посвящено собиранию деревяшек, утеплению, просушке, добыванию пищи – на консервах не просидишь, а сидеть им здесь от июля до июля, пока не растает лед.

Однажды профессор вздумал добыть тюленя, освежевать, завялить мясо, а шкуру просушить, просолить и утеплить ею свою плавучую хижину. Перво-наперво он ознакомился с инструкцией по разделке туши. Надо: положить зверя на спину, отрезать голову, вспороть живот, вытащить требуху, отделить жир от мяса и так далее.

Но прежде всего – убить.

Он взял ружье и на каяке отправился в море. Вскоре перед его носом вынырнул тюлень. Хауке выстрелил, тюлень утонул. Тогда шестидесятипятилетний профессор нырнул за ним в ледяную воду, схватил и стал затаскивать в каяк сто килограммов живого весу. Каяк перевернулся. Хауке поволок свой каяк и тюленя к берегу, а там его ждут медведи…

– В общем, если у тебя депрессняк, ничего не получится, – подвел он итог. – Это по плечу только оптимисту!..

Пока муж охотится, жена сидит дома, вяжет кофту, эту самую, с норвежским узором.

Связь у них есть с матерой землей – спутниковый телефон, пять минут в год можно говорить. А телевизора нет, лишь маленький иллюминатор, в который видны льды, льды, льды, белая полоска берега, край залива и невысокая гора. Смотришь, а по горе идет медведь. Бывает, подойдет к яхте, возьмется пробовать на крепость борт, заглядывать в окно. Чем не кино! Полярной ночью, пару лет назад, один голодный и злой медведь разбил иллюминатор и сунул голову в каюту, пришлось Хауке выстрелить ему в морду из ракетницы, медведь убежал, а профессор упал оглушенный на пол, лицо в порохе, брови сгорели, слух вернулся через пару дней.

– Мы были на вашем полуострове, там никого, – сказал Пол. – Только везде чьи-то кости валяются, крылья и хвосты.

– Ты их не видишь, – ответил Хауке, – а они видят нас и терпеливо ждут. Медведь ждет часами, днями, спит, но ждет. Не вздумайте убегать, случись вам повстречаться на узенькой дорожке! У него скорость сорок километров, догонит в два прыжка. И никогда не показывай медведю, что ты струсил. Встань, выпрямись, расправь плечи и металлическим взглядом упрись ему в глаза. Если ты коротышка, вроде моей Марии, привстань на цыпочки. По-любому, твои глаза будут выше, чем его. Гляди твердо, гордо – сверху вниз. Он не поймет, кто это такой здоровый и наглый, и, может быть, струсит.

– Или совсем разозлится и голову оторвет, – предположил Миша.

– А ты стучи камнями, – радостно вмешалась Мария. – Медведи громко клацают зубами, когда меряются силой, кто кого, – наверняка подумают, что ты зубами стучишь!..

Намолчались, а тут такая компания. Они были просто в ударе!

– Надо иметь уважение к медведю, потому что мы – те же медведи, – сказал на прощание Хауке. – Поживешь тут один, позимуешь и поймешь, что ты крошечная часть универсальной системы. Если Арктика растает, многие связи в этой системе разрушатся и уже никогда не восстановятся, не только в Арктике – на всей Земле. А твои человеческие права… – И он рассмеялся. – Они такие же, как у всех остальных обитателей нашей планеты…

Глава 24

Остров моржей