Гульчатай, закрой личико!

Медуза на цыпочках подошла к винтовой лестнице. Она прошла еще несколько пролетов и попала на площадку, заселенную гарпиями. Те устроили жуткий скандал, стараясь не подпустить девушку к прекрасной статуе, но она, кинувшись было к истукану, вдруг узнала Бельведерского нахала, остановилась и, всплеснув руками, воскликнула:

– И тут ты! Вот и стой, тут тебе самое место!

Медуза расстроилась. Да что же это такое?! Почему судьба каждый раз подсовывает ей этого бессердечного парня? Она ищет прекрасного юношу, а здесь этот, каменный! Медуза заплакала и продолжила путь. Чтобы хоть как-то утешиться, она решила посмотреть на мир своего детства.

Выйдя из башни, девушка едва не задохнулась. Ее будто накрыло волной невероятной вони. Пахло морем, рыбой и почему-то курятником. Девушка вспомнила гарпий и поняла, откуда несет таким сельскохозяйственным ароматом.

Кудыкина гора была совсем голой. Ни травинки, ни кустика нельзя найти на ее каменистых склонах. Зато внизу, у подножия, буйная зелень старалась поглотить белоснежные строения. Даже с вершины горы девушке было видно, что город давно брошен. Она на минуту задумалась, а стоит ли ей вообще туда идти, потом сжала кулачки и с какой-то отчаянной решимостью шагнула вперед.

И споткнулась. Медуза охнула, взмахнула руками и рухнула на что-то мягкое и теплое.

Она опустила взгляд, янтарные глаза удивленно округлились, став похожими на небольшие блюдца. Девушка осторожно встала, отошла на два шага назад и, затаив дыхание, залюбовалась. А полюбоваться было на что – перед ней, на сорванной с петель двери, чинно скрестив руки на груди, лежал тот самый человек, что пробудил ее от долгого сна. Оживил поцелуем, чистым и страстным. Нежным поцелуем.

Горгона подошла ближе, но красавец не шевелился.

– Просыпайся, – несмело произнесла девушка.

Никакого ответа.

– Ты должен открыть глаза.

Медуза опустилась на колени и подняла с земли маленькую шапочку с фазаньим пером. Осторожно поправила кудри, надела головной убор на голову пострадавшему и снова, уже громче, сказала:

– Я нашла тебя, ты просто обязан открыть глаза и посмотреть на меня.

Прекрасный юноша не шевелился, лицо его было бледным, на лбу синела большая шишка.

– Да что же это?! – вскричала девушка и, испугавшись, вдруг он умер, заплакала навзрыд от такой несправедливой насмешки судьбы – найти любимого и потерять одновременно!

– И что же делать? Могилу копать?

Она посмотрела – вокруг ни одного подходящего инструмента не наблюдалось, да и каменистая почва исключала любую возможность землеройных работ.

– Или поцеловать? – выдвинула альтернативное решение проблемы Медуза. – Он же меня оживил поцелуем! Может, и у меня получится? Конечно, если бы он был каменным, я бы за водичкой к Мутным колодцам сбегала, но не знаю, действует ли она на живых людей? Или поцеловать?

– Да целуй уже! – произнес Бенедикт, приходя в сознание. – Целуй, не то точно могилу придется копать!

– Почему?

– Потому что я умру без твоего поцелуя.

– Смотрите, – сказала одна из гарпий, по пояс свесившись из окна.

Птицебабы роем вылетели из курятника и опустились к подножию башни. Плотным кольцом окружив влюбленных, они рыдали от умиления, наблюдая за целующимися. Гарпии были на удивление романтичны, страсть к мелодрамам была у них в крови. Это качество немного скрашивало их повседневную скандальность.

– Как романтично! Как романтично! – клекотали они, но молодые люди не слышали их, поглощенные друг другом.

Медуза и не вспомнила о том, что хотела прогуляться по миру своего детства. Она прижалась к груди Бенедикта и мысленно благодарила Мексику за то, что та подсказала ей, как избавиться от страшного взгляда. Она бы не смогла находиться рядом с любимым и не смотреть на него. Все равно бы не удержалась и взглянула – и этого было бы достаточно, чтобы превратить его в камень. А Бенедикт вообще ни о чем не думал – любимая рядом, и это уже счастье. А пережитого недавно потрясения, вызванного предстоящей разлукой, пусть воображаемой, было достаточно, чтобы заново оценить и присутствие любимой в своей жизни, и саму эту жизнь.

– Как романтично, – продолжали умиляться гарпии, когда парочка прошла мимо их гнездовья, поднимаясь по винтовой лестнице.

– Нашла своего? – спросил старый Василиск, когда они миновали верхнюю площадку.

– Только не открывайте глаза, дедушка, – испуганно воскликнула Медуза. – Он не каменный.

– Да я и так вижу, – ответил старик, не поднимая век.

– Как это вы видите, – удивилась Медуза, – если глаза закрыты?

– Внутренним взором вижу. Не муж у тебя будет, а ангел.

– Я не считаю это недостатком, – пробормотал Бенедикт.

– Ну это с какой стороны посмотреть. Кстати, будешь в Канцелярии – Большому Боссу привет передай.

– Хорошо, – ответил Бенедикт и удивленно воскликнул: – А вы откуда его знаете?

– Да оттуда же, откуда и ты, – продребезжал Василиск и скрипуче рассмеялся.

Кресло-качалка в ответ на этот смех покачнулось и протестующе скрипнуло, предупреждая о своем преклонном возрасте и долгой амортизации.

– Вы тоже его племянник? – выдвинул предположение ангел.