Гумилев сын Гумилева

Наталья Васильевна Варбанец родилась 24 октября 1916 года в Одессе. В 1923 году ее семья переехала в Петроград. В довоенных анкетах о социальном происхождении Варбанец писала: «из мещан». Позднее – «из семьи служащих». Заполнение анкет в советское время, по крайней мере до середины пятидесятых, было делом непростым и небезопасным. Неприятности сулили даже романтические увлечения юности. Шестнадцатилетняя Эмма Герштейн полюбила красивого мальчика. А звали его Лева Седов, и был он старшим сыном Льва Троцкого. Страшно представить судьбу Эммы Григорьевны, если бы молодой человек ответил ей взаимностью.

Гумилев, очевидно, знал настоящую, для анкет не предназначенную историю семьи Варбанец. Он всегда интересовался родословными своих избранниц. В одном из писем Гумилев упоминает о «галльской породе» Натальи. Мать Натальи, Ольга Павловна Руссет, принадлежала к тому же дворянскому роду, что и знаменитая фрейлина Александра Осиповна Россет (в замужестве Смирнова), собеседница Вяземского, Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Род Смирновых-Россет соединил французскую, грузинскую, немецкую и русскую кровь. К ним добавилась еще и южнославянская: отец Натальи, Василий Ефимович, был сербом. О нем известно очень мало. Инженер. В 1935 году выслан из Ленинграда в Воронеж. В сороковые арестован. Погиб в лагере. Родители Натальи расстались еще до высылки Василия Ефимовича. Ольга Павловна воспитывала дочь одна. Помогли уроки рукоделия в Полтавском институте благородных девиц: она научилась искусно мастерить дамские шляпки.

Уроки, полученные в институте благородных девиц, Ольга Павловна передала дочери. Наталья с детства играла на фортепьяно, рисовала, умела шить и со вкусом одеваться при очень скромных средствах.

Училась Наталья в Анненшуле, одной из самых старых (основана в 1736 году) школ Петербурга, но ушла после окончания седьмого класса [24] . Она рано повзрослела и сама принимала решения. Ее интересы уже определились, и не хотелось терять время на ненужные предметы. В 1931 году Наталья поступила на немецкое отделение Высших государственных курсов иностранных языков. Знаний, полученных в Анненшуле, оказалось достаточно, чтобы ее приняли сразу на последний курс. В 1933-м она сдала экзамены за восьмой класс средней школы и продолжала заниматься на курсах, уже на английском отделении. В мае 1934 года Наталья начала работать помощником библиотекаря в летней библиотеке ЦПКиО на Елагином острове.

В это время она познакомилась с историком-медиевистом, книговедом Владимиром Сергеевичем Люблинским (1903–1968). Эта встреча определила всю ее дальнейшую судьбу. Люблинский станет для нее любовью всей жизни и Учителем. Он поможет ей устроиться в библиотеку ЛИФЛИ и, по совместительству, в библиотеку консерватории.

В консерватории и в Институте живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина Люблинский читал тогда лекции по всеобщей истории, а в ЛИФЛИ, ЛГУ, МГУ, МИФЛИ вел занятия по истории книги с аспирантами. Он также занимался переводами с английского, французского, немецкого, итальянского и латыни, увлекался историей Венеции. Но делом жизни Люблинского была история книги. С 1935-го он возглавлял отдел инкунабул (с 1946-го – отдел редкой книги) Государственной публичной библиотеки. Туда он привел и Наталью. 2 апреля 1938-го она была зачислена в отдел по договору, а 22 октября того же года переведена в штат.

Страна, писала Лидия Чуковская, «трудилась и спала под усыпительно-обличительные речи газет и радиотарелок». Они призывали граждан проявить максимум бдительности, дать отпор враждебным вылазкам матерых врагов советской власти. Здесь же, в отделе редкой книги, почти волшебно звучали необычные слова: «инкунабулы», «альдины», «эльзевиры», хотя были всего лишь терминами, принятыми у историков книги. Когда Наталья впервые переступила порог отдела инкунабул – «кабинет Фауста», – она словно попала в другой мир [25] .

Под руководством Люблинского Наталья начала изучать инкунабулы: особенности шрифтов, бумаги, филиграней, типографской краски, набора, верстки. Эти занятия настолько увлекли ее, что даже свой почерк она стилизовала под старинные рукописи. Изучение средневековой книжной миниатюры повлияло на ее акварели. На одном из рисунков Наталья изобразила Люблинского в кабинете Фауста. Он в черном, похожем на монашеское, одеянии (черный цвет – символ отрешенности от пестрой мирской суеты). Свет из стрельчатого окна льется на рукопись в руках Люблинского. Ученого окружают почтительно склонившие головы ученики. Мир позднего Средневековья и Возрождения был для Натальи Варбанец бесконечно интересен. Она находила в нем краски и смыслы, которых не хватало в серой повседневности.