Гусь

Вернувшись на дорогу, Гус обратил внимание на указатели, которые призывали пройти на площадь Достижений. Гус подошёл поближе к одному из них. Рядом со стрелкой, показывающей направление движения, располагалось изображение гуся в траурной рамке. Покойник, решительно вытянув вперёд крыло, указывал путь в сторону площади Достижений. Грудь заложило тревогой, удивление сменилось непониманием и злостью на людей. Зачем они вытащили мёртвую птицу на показ? Что им всем от гуся нужно? Какой в этом смысл? Именно смысл действий людей занимал его мысли сейчас больше всего. Озадаченно подняв голову вверх, он пытался остановить тягостный поток мыслей. Между небом и землёй живут странные существа – люди, жизнь которых ему так непонятна. Словно в продолжение вопроса взгляд Гуса наткнулся на громадную статую, возвышающуюся из-за домов. Как же он её раньше не заметил? Привычка смотреть себе под ноги, на дорогу сыграла с ним злую шутку. Всё это время на него взирал страшный, до безобразия огромный, золотой гусь. Гус встретился с немыми, безжизненными, нарочито выпуклыми глазами гуся. Ноги Гуса подкосились. Сглотнув скопившуюся во рту слюну, он, преодолевая таранящий безжизненный взгляд, двинулся навстречу памятнику погибшей птице. Мозг человека давал сбои, вытаскивая из своей глубины птичьи инстинкты, не позволяющие принимать логику людей.

Золотой ориентир вывел Гуса на площадь Достижений. Множество людей толпились, суетились, сновали рядом с птичьей глыбой. Площадь вскрикивала, переговаривалась, ликовала, радовалась, расстраивалась – площадь жила.

– Эй, молодой человек! – Гуса окликнула девушка в костюме гуся. – Вы уже подключили в своём гаверофоне выгодный гусиный тариф? – проговорила она, протягивая яркую цветную бумажку Гусу.

Пот струился по вискам девушки, капюшон с мордой птицы был скинут назад. Её игривые глаза вызывающе цепляли Гуса. Красивые пухлые губы пересохли, но она продолжала делать свою работу – продавать.

– У меня нет гаверофона, – ответил Гус, улыбнувшись.

Глаза девушки в мгновение потухли, она решительно развернулась и растворилась в толпе. Гус разочарованно двинулся дальше.

Группа молодых людей надевала только что купленные маски гуся. На прилавке под плакатом «Он умер, но его морда с нами» громоздились стопки различных масок. На ярких кричащих ценниках со скидками красовались названия масок: «радостный гусь», «гусь в печали», «важный гусь», «гусь влюбился». Дороже всего стоила вип-маска «Достигай-гусь», на которой красовалась надпись-тату «Стань, как я».

Гус, с удивлением двинувшись дальше, наткнулся на стойку с бесплатной раздачей больших круглых значков с изображением гуся, запечатлённого на взмахе крыльев. Стойку украшала надпись «Помни, что и птицы Достигают». Как только Гус поравнялся со стойкой, от неё отделилась высокая девушка со стройными и длинными ногами. Она молча и решительно нацепила на грудь Гуса значок, даже не спросив его разрешения. Гус успел лишь перехватить её тёплое дыхание, когда девушка наклонилась близко к нему, чтобы пришпилить значок. На мгновение стало волнительно и приятно. Новое чувство шевельнулось в душе Гуса. Легкое девичье прикосновение взбудоражило его. Девушка, выполнив свою работу, одарила Гуса дежурной улыбкой. Вернувшись за новым значком к стойке, она обернулась, ища глазами нового, ещё не означкованного аскерийца. Гус не решился заговорить с ней.

Всё ещё находясь под впечатлением, он двинулся вперёд. Калейдоскоп людей, событий продолжал вращаться, наращивая скорость. Кафе «У гуся» заставило его остановиться. Запахи мгновенно ворвались в ноздри. Рядом с кафе, на решётках, охваченных слабым огнём, жарилось мясо птицы.

– Налетай! – кричал маленький толстенький жарильщик мяса в белом колпаке с изображением гуся. – Аппетитные лапки и крылышки гуся всего 1 гавер за лапку. Впусти гуся в свой желудок!

Жарильщик упоённо вопил, привлекая покупателей, переворачивая части гуся на решётках. Есть птицу Гусу не хотелось, он привык к хлебу.

Лотки с мучными и сладкими изделиями не заставили себя долго ждать. Печенье в форме сахарного гуся, птица-булочка, гусь-рогалик встретили его сразу, как только он миновал кафе. Аппетит Гуса нарастал, но есть всё, что он видел, не хотелось. У Крума они пекли совсем другой хлеб, делали иное печенье. Их хлеб не прятался за формы, не гнался за модой, он оставался самим собой – хлебом. Одна и та же мука давала жизнь разным продуктам. Может, дело не в муке вовсе? Дело в Круме? Теперь Гус понял это отчётливо. Аппетит угас под натиском энергии площади Достижений.