Гусь

– Что-что! Офицеры СЗА почему-то прилетели поздно, когда хулиганы уже разбежались. В кафе они обнаружили только исписанные баллончиком стены да орущих официантов.

– А что пишут?

– Не поверишь! «Гусь сдох, потому что лох!» Ты представляешь, какова может быть реакция аскерийцев на это? Конечно, вызвали бригаду ремонтников, которые всё закрасили. Но нам прислали анонимное фото.

– Не верится мне, что это странные сделали.

– И тем не менее! – голос главреда нарастал в гаверофоне.– Между прочим, наш новый золотой символ – памятник Гусю – сегодня утром обнаружили в неприглядном виде. Весь исписан неприличными словами. Его до сих пор не могут отмыть. Короче, ты кончай там развлекаться и живо ко мне в кабинет. Надо думать, как эти события обставить, чтобы тираж поднять. Мы уже несколько дней всей редакцией сидим, руками головы обхватив. Но пока ни одной умной мысли. Вчера даже известный психолог приезжал, семинар специально для нас проводил «Активизация мыслительных процессов за одну секунду». Не помогает…

– Это он посоветовал вам головы руками обхватывать?

– Он самый! Ты прилетай, Жафчик! Одна надежда на тебя!

– Мне бы аванс, шеф. Хотя бы небольшой, – начал привычную песню журналист.

– Будет тебе аванс!

– Ладно, еду, – довольный Жаф сдул с плеча лохмотья пены и вылез из ванны.

41

Клаер Жафа вертляво поднялся в небо, совершая пируэты. Журналист, пребывая в хорошем настроении, любил шалить в воздухе, играя скоростями и высотой. Улётная девочка! Так Жаф любил называть свой клаер, пренебрегая его техническим полом. Все должны знать, что летит Жаф. Расступайтесь перед его талантом, неординарностью, восхищайтесь им. Клаер журналиста поравнялся с другим. За окном дешёвой модели с прозрачным верхом за пультом управления сидела молоденькая аскерийка с прямыми, гладкими чёрными, как смоль, волосами. Её длинные ноги в чёрных колготках с нарисованными бегемотиками призывно выглядывали из-под короткой юбки. Жаф игриво послал девушке в прямом смысле воздушный поцелуй и увёл клаер резко вверх.

Вот это да! Сколько народу! Жаф снизил клаер. Толпа аскерийцев шумела внизу, размахивая плакатами. «Мы за Гуся» – прочитал Жаф. «Наведите порядок! Накажите странных!» Понеслась родная. «Гавер, покажись!» Сердце Жафа заколотилось. Он никогда не видел лозунгов, обращённых лично к Мистеру Гаверу. События, как снежный ком, обрастали негативными подробностями. Надо взять аванс побольше, а то мало ли что. Ускорившись, Жаф рванул в сторону здания Аскерийских новостей.

Десять человек сидели в кабинете главреда, обхватив головы, в полной тишине.

– Привет думающей братии, – весело присвистнул Жаф, увидев открывшуюся картину.

– Садись, – поднося палец к губам, тихо прошептал главред.– Не видишь? Думаем.

– И как? – также шёпотом уточнил Жаф.

– Через минуту по методике берём обратную связь. Говоря научно, вскрываем мыслительный процесс в том месте, где он сейчас,– главред поднял указательный палец.

– Аванс! – губы Жафа беззвучно задвигались, сохраняя тишину и уважение к методике.

– Держи, – главред протянул журналисту конверт.

– Сейчас придёт мысль! – подмигнул Жаф главреду, забирая конверт, на ощупь пытаясь определить сумму.

– Время! – гаркнул главред.

Собравшиеся мыслители вздрогнули и зашевелились на стульях.

– Тётка на сцене! – выкрикнул веснушчатый журналист, не открывая глаз.

– Что «тётка на сцене»? – удивился главред.

– Как учили вчера, извлёк из памяти образ, – заикаясь, пробормотал испуганно веснушчатый.

Уши главреда с надеждой зашевелились.

– Салли, что ли, её зовут? – выпалил неожиданно для себя Жаф. – Та, что видела говорящего гуся живым, пока он не… – журналист скрестил руки у шеи.

– Гениально! – взревел главред. – Работает, однако, методика!

Уши его радостно заёрзали по бокам головы, покраснев от радости.

– Все свободны!

Жаф победно развалился в кресле.

– Поедешь к этой Салли. Поговоришь с ней.

– Шеф, – Жаф наклонился через стол, сминая бумаги. – Можно фото гуся достать, то есть уже Человека! Представляете, что будет, если мы первые его напечатаем?

Главред сдавил Жафа огромными ручищами за плечи и приподнял над полом.

– Мне нужны еще гаверы! Много гаверов! – прохрипел Жаф, болтая ногами и пытаясь вырваться из тисков.

Уши главреда побагровели и он резко отпустил журналиста.

– Сколько?

– Сантиметров пять, – Жаф показал высоту пачки пальцами. Купюрами по 500.

– Давай хотя бы половину, – взмолился главред.

– Шеф, вы меня удивляете! Там такая награда объявлена за поимку, что за такие суммы со мной никто и разговаривать-то не станет.

– А точно добудешь фото?

– Вы же меня знаете! Когда я вас подводил? Сердце журналиста, – Жаф приложил руку к груди, – бьётся исключительно ради Аскерийских новостей.

42