Гусь

За время работы в пекарне мальчишка и Гус сдружились. Гус часто угощал его вкусными булочками просто так. Мальчик с детства усвоил, что ничего бесплатно не бывает. На всё нужны гаверы. Да и щедростью аскерийцы не особо отличались. Поначалу мальчишка удивлялся новому другу, который задавал странные вопросы про Аскерию, будто никогда не учился в климадосте или вообще прилетел с другой планеты. Вздёрнув нос, сложив руки за спиной, он важно, как петух, выхаживал рядом, рассказывая о местной жизни и жителях. Терять такого ценного клиента ему не хотелось.

– Никого! – громко и уверенно крикнул мальчишка.

– Лезь в следующий!

– Никого,¬ – повторил он.

– Ребёнок совсем замёрз! – взмолился Хоних, делая ещё один шаг к Борни.

– Точно никого? – грозно повторил Борни.

– Точно.

Мальчик двинулся назад.

– Как платят, так и работаю, – буркнул он себе под нос.

– Всех приветствуют «Аскерийские новости» – раздался весёлый голос Жафа.

Журналист бодро делал снимки один за другим, стараясь оставаться в стороне от зло глядевшего на него Хониха.

– Съёмка запрещена! – строго предупредил Борни. – Снимки придётся изъять! – пригрозил он.

– Пресса в Аскерии – лицо свободное. Кто-то должен осветить хлебный скандал, – язвительно парировал Жаф. – Иди ко мне! – Жаф подозвал мальчишку. – Юный герой хочет рассказать мне о происходящем?

– Договоримся, – увидев знакомого клиента, подтвердил синими, замёрзшими губами мальчишка и пожал руку Жафу.

– Отпустить санер! – с досадой отдал команду Борни.

Санер резво двинулся по дороге, оставляя позади незадачливых офицеров СЗА, снова приставших с расспросами к работникам пекарни.

47

Санер пересёк границу территории лагеря странных людей и затормозил у палатки с большой вывеской «Столовая».

– Разгружайте! – водитель вышел из кабины, поприветствовал Хвостатого. – Ты сегодня ответственный за хлеб?

– Допустим, моя очередь, и что? – буркнул Хвостатый.

– Ты, это… – водитель взял Хвостатого за рукав и, оглядываясь, отвёл чуть в сторону. – Ты когда весь хлеб разгрузишь, не удивляйся. Там за лотками человек будет, его спрятать надо. Поможешь?

– Спрятать? – Хвостатый удивлённо поднял вверх мохнатые брови. – Нашли место, где прятать!

– Вряд ли кто сюда по доброй воле сбежит. Потому здесь искать точно не будут.

– А кого прятать?

Водитель посмотрел на Хвостатого, цепляя глазами его настрой. Словно убедившись в надёжности варианта, он ответил:

– Гус. Знаешь такого?

– Гус? – лицо Хвостатого просияло. – Этого спрячу! Значит, жив?

– Жив, – водитель снова осмотрелся по сторонам. – Ищут его везде. К нам в пекарню СЗА нагрянуло, еле вывезли его.

– Ладно, разберёмся, – Хвостатый улыбнулся уголками губ. – В любом случае, нормальным без боя не отдадим. Он же наш, да ещё и со стажем. Мы здесь своих бережём.

– Надеюсь, – водитель хлопнул Хвостатого по плечу и вернулся в кабину.

Помощники Хвостатого быстро разгрузили лотки с хлебом.

– Там за ящиками ещё мешок какой-то в углу.

– Идите в столовую, с мешком я сам разберусь, – указал он помощникам.

Хвостатый запрыгнул в санер, похлопал заваленного мешками Гуса.

– Эй, Гус! Это я, Хвостатый. Приехали. Ты дома!

Гус сбросил с себя мешки и с опаской посмотрел на Хвостатого.

– Ты? – заулыбался он. – Жив?

– А то! Такие, как я, в огне не горят. Я сам огонь!

Мужчины крепко обнялись, силясь унять подступающие слёзы.

– А что наши друзья по палате? – спросил Гус.

– Их огонь не пощадил. Нашли только обгорелые трупы. Такая вот история, – Хвостатый опустил глаза. – Но мы-то с тобой живы, слышишь, живы! Давай ко мне в палатку. Я сейчас один живу. Сосед был, да исчез куда-то, увлёкся попрошайничеством в Золотом районе. А я сказал, что если подселят кого ко мне, то буду орать на весь лагерь. Вот они меня одного и оставили. Нормальные шума боятся, – Хвостатый злобно усмехнулся.

– Спасибо! – глаза Гуса заблестели благодарностью.

– Ладно, давай к делу.

Он замотал Гуса в мешки и донёс на плечах до своей палатки.

В жилище Хвостатого было тепло и спокойно. Печка потрескивала сухими дровами. Воздух пропитался запахом сигарет и каких-то трав. Две аккуратно заправленные лежанки-кровати разделялись небольшим ящиком для одежды, который одновременно служил столом. На нём стояла пара чистых кружек, сахар и чай. Из-под лежанки Хвостатого торчала коробка с какими-то железными деталями, проводами и инструментами. Ничего более из вещей не обременяло обстановку палатки.

– Хорошо тут у тебя, просторно.

– Скромно, но жить можно, – Хвостатый удовлетворённо потёр бороду, погладил по собранным сзади седеющим волосам.

Вечер спускался на лагерь странных людей. Закончив обязанности дежурного по столовой, Хвостатый вернулся в палатку, неся под мышкой скромный ужин для Гуса. Несколько печёных картофелин, солёный огурец и два ломтя хлеба.

– На вот, поешь.

Он с интересом смотрел на беглеца. Серые глаза испытывающе вопрошали. Налив ему большую кружку крепкого горячего чая, Хвостатый спросил:

– Не люблю глупых вопросов, Гус, но по-умному спрашивать не научился. Что будет делать оживший символ Аскерии дальше?