Гусеница на диете

Журналистов собралось очень много. Здесь были маститые акулы пера и еще студенты, делающие свои первые шаги в профессии. Собрались также поклонники Богданы Ветер. И вот после недолгого ожидания в зал вошла художница в окружении своих сопровождающих и кураторов выставки. Защелкали фотоаппараты, раздались аплодисменты и даже крики «Браво»! Собралась благодарная и любящая публика, да и журналисты были настроены весьма благостно к художнице. Почему-то представлялось, что Ветер должна быть солидной дамой, видной, яркой, как ее работы… На самом деле это оказалось совсем молодая женщина лет тридцати, миниатюрная и худенькая с огромными зелеными глазами, обаятельнейшей улыбкой и длинными, ниже талии, пышными волосами. Она была в длинном шелковом платье, которое летело за ней, словно шлейф сказочной бабочки, а на ногах красовались красные лаковые туфли на высоченных шпильках, что придавало ее походке особую легкость. Она походила на маленького, сказочного эльфа, порхающего почти над поверхностью земли. От ее слов, взгляда, движений исходила какая-то успокаивающая умиротворяющая магия. Она села во главе стола с микрофонами, представила свою команду и начала пресс-коференцию. В основном Богдана говорила о своих душевных затратах и эмоциях, что она вкладывала в свои работы, о том, что надеется, что работы ее понравятся публике.

– Расскажите о личной жизни! – попросил ее один из представителей прессы.

– Знаете, личная жизнь потому и личная, что о ней не принято распространяться! – засмеялась художница. – Про меня и так бог знает что болтают. Смотрите лучше мои работы, они о многом могут вам рассказать…

Не успела она закончить, как в зале раздался крик:

– Девушке плохо! Расступитесь!

Богдана соскочила с импровизированной сцены и кинулась в самую гущу сгрудившихся людей. Она попросила всех разойтись и подозвала жестом охранника:

– Пожалуйста, помогите мне поднять бедняжку. Ой, какая молоденькая! Ребята, ребята, я же просила – не толпитесь. Давайте отнесем ее в комнату персонала. – И она решительно двинулась вперед, раздвигая любопытных.

* * *

Лада открыла глаза и сначала не поняла, где она находится и что с ней произошло. Над ней склонилась симпатичная зеленоглазая женщина с распущенными волосами.

– Напугала ты нас, – сказала женщина, улыбаясь.

– Все хорошо… голова… только закружилась… но сейчас уже лучше, – ответила Лада и села.

Она находилась в небольшой комнатке. Светло-кремовое стены, светлая мебель с обивкой в цветочек, которая смотрелась очень даже стильно. Она сидела на диване, а незнакомка, по-видимому, протирала ей лицо влажной салфеткой. Сейчас она держала ее в руках.

– Спасибо вам… Я доставила беспокойство, – смутилась Лада.

– Ничего! Наверное, надо было вызвать врача? У тебя зазвонил телефон, и я, уж прости, ответила на этот звонок. Звонила твоя подруга Раиса.

– Да, есть такая, – улыбнулась Лада.

– Она очень встревожилась, что я ответила за тебя. Я объяснила ситуацию, и Рая мне сказала, что ты в положении и с тобой случаются такие недомогания. Надо бы тебе полежать и выпить сладкого чаю.

– Все доложила… – нахмурилась Лада и встала. – Я пойду, чтобы не мешать…

– Я уже сказала тебе, что ты мне не мешаешь, а без чая я тебя не выпущу… Да и Раисе я пообещала позаботиться о тебе.

Она вышла из комнаты и вернулась уже в сопровождении молодого человека, который прикатил тележку с чайным сервизом.

– Все, спасибо, дальше я сама, – сказала Богдана. – Давай знакомится. Я Богдана… художница по стеклу.

– Лада…

– Ты журналистка? Слишком молодая что-то… – покосилась на нее Богдана.

– Я студентка… Первый курс… Но нужна практика… статьи, очерки, интервью… Я вот выбрала вас, то есть побывать на вашей выставке, – ответила Лада с некоторым придыханием, держась рукой попеременно то за живот, то за горло.

– Почему именно ко мне? – спросила Богдана, разливая чай по чашкам.

– Не то чтобы вот прямо к вам, к вам… то есть я ничего против вас не имею, я вас не знаю, не знала…

Извините, – совсем стушевалась Лада. – У меня голова плохо работает… Наверное, из-за беременности… Некоторые женщины, говорят, в таком состоянии тупеют.

– У тебя сколько недель? – спросила Богдана.

– Шесть где-то.

– Не рановато ли тупеть? – улыбнулась художница, закидывая ногу на ногу и расправляя свое шикарное красивое платье, при ближайшем рассмотрении, расшитое орхидеями. – Говори как есть! Я не обижаюсь ни на что!

– Мне было очень любопытно… знала, что будут выставлены потрясающие украшения, – ответила Лада. – Так вот… Я решила совместить приятное с полезным, люблю я украшения, – засмеялась она. – Хотя не могу ничего себе позволить… из-за материальных трудностей… но решила ознакомиться…

– Я тоже рада нашему знакомству… Угощайся.

– Спасибо, – поблагодарила Лада и посмотрела на десертный стол.

Чего тут только не было! И зефир, и шоколадные конфеты, и мармелад, и орешки, и маленькие тарталетки с кремом и свежими ягодами.