Гусеница на диете

– Когда-то я тоже была неопытной и, наверное, в чем-то наивной, – начала Богдана. – Я безалаберно относилась к окружающим, думала только о себе и вела не совсем правильный образ жизни. Я профессионально занималась фотографией, жила в Москве. Приехала из провинции и пробивалась наверх, просто рыла землю носом. Пошла бы я по трупам? Наверное, пошла бы… В то время я не видела преград, – задумалась Богдана, словно сама себя проверяя на ту степень правды, которую она сейчас рассказывала Ладе. – В моих фотографиях что-то было… Они цепляли, я всегда улавливала движение души в глазах человека, у меня не было невыразительных портретов. Я и сейчас разбираюсь в людях достаточно хорошо… Твою боль я тоже сразу почувствовала. Мне очень удавались натюрморты с едой. Голландцы отдыхают! На пейзажной фотографии я способна была передать дуновение ветерка, шелест листьев под ногами и хруст снежного наста. Конечно, весь мой день был расписан поминутно, я делала фотосессии известных людей, снимала интерьеры дорогих ресторанов и домов отдыха. Время было бешеное, деньги лились потоком, и никто не задумывался об их происхождении. Просто надо было урвать, и урвать быстрее и как можно больше. Я фотографировала каких-то сомнительных типов, проституток… Получала заказы на откровенные фото, заказчики не скрывали, для каких целей они были им нужны. Я не говорю, что мне нравилось этим заниматься, у меня не было времени даже задуматься о том, нравится мне это или нет. Я просто зарабатывала на жизнь, воспользовавшись данным мне Богом талантом. Я растрачивала свои силы впустую. За такие вещи не наказывают, но дают человеку возможность остановиться и подумать… Если он сам не находит в себе силы сделать это. Я сейчас понимаю… Тогда – нет… Странная штука – жизнь. Только горе или значимое событие способно тебя встряхнуть и заставить одуматься… Я считала себя очень крутой и свободной, а на самом деле была страшно зависима: от своих амбиций, денег, от нужных связей и знакомых. Я выкуривала по две пачки в день, любила вино, спала по три часа в сутки, накупила себе дорогого фирменного шмотья. Приобрела дорогой гоночный автомобиль – опять-таки, чтобы везде успевать. Вскоре я поймала себя на мысли, что абсолютно не способна расслабиться, что я все время напряжена и смотрю на людей и окружающую действительность словно через объектив фотоаппарата…

– А родители? Где были ваши родители? – спросила Лада, очень заинтересованная ее рассказом.

Она даже и не представляла, что Богдана начинала свою трудовую жизнь таким образом, сейчас в ней было только умиротворение и внутреннее спокойствие. Глаза излучали счастье. Трудно было вообразить, что Богдана рассказывает все это о себе, а не о другом человеке. Богдана не ответила на ее вопрос, словно не слышала его и продолжала: