Hassliebe. Афериsт (СИ)

— Я знаю, знаю, — устало кивнула блондинка, закрыв глаза, — знаю, что не смогу ему врать, но я буду тянуть до тех пор, пока это возможно. Он живет у матери, чтобы лишние глаза не видели, да и я постоянно в работе, раз в месяц только и удается улизнуть на денек, чтобы погулять с ним. А он только улыбается, как видит меня, да рисует по рисунку на каждый день, что мы не виделись, показывая, что у него случилось. У меня такая стопка собралась в комоде… — в ее глазах блеснули слезы, и она прижала руку к губам, — я ведь очень люблю его, правда, и я бы хотела для него лучшей жизни, но что я могу ему предложить? Все, что я коплю, идет на одежку ему, на садик, мама помогает, но он у нее и так постоянно живет, ей тяжело. Разве я могу еще что-то у нее просить? Спасибо, что она меня вырастила.

— Но почему ты не рассказала хотя бы Грэму? Он ведь… вы… — Джонс замялся, стараясь подобрать слова.

— Видимо, придется, но я не знаю, как он среагирует. Мужчины всегда пугаются детей от других, а здесь еще и наша неидеальная пара… Мне страшно, — призналась она, и он крепче обнял ее.

— Поверь, если он тебя любит — он примет его, и все будет хорошо.

— Ты говоришь так уверенно…

— Просто нужно верить в это, так?

— Привет, — Киллиан вздрогнул и повернулся, глядя на Генри, который, незаметно подойдя к ним, стоял и смотрел на них своими огромными глазами, наклонив лохматую головку набок, — а Вы мой папа?

— Привет, — улыбнулся брюнет и, опустившись на корточки перед ним, протянул ему руку для рукопожатия, — меня зовут Киллиан.

— Я Генри, — с достоинством отозвался мальчишка, пожимая его крупную шершавую ладонь своей крохотной ладошкой.

— Сильная рука, — усмехнулся Джонс, шире улыбнувшись, — любишь играть в футбол, да, Генри?

— Они мяч не дают… — надул губки ребенок, подбородком указав на взрослых ребятишек, гонявших мяч на поле, — а я не маленький, мне скоро шесть…

— Совсем большой, — серьезно согласился Киллиан и, поднявшись, огляделся. — Подожди меня здесь минуту, идет? Я сейчас вернусь, — не обращая внимания на вопросительный взгляд Эммы, он пересек дорогу и скрылся в магазине. Через несколько минут он вернулся, зажав подмышкой дорогой футбольный мяч. Глазки Генри загорелись, когда Джонс протянул его ему, улыбаясь. — Нравится?

— Ни у кого такого нет… — ошарашенно пролепетал ребенок, глядя на мяч так, словно это золотой слиток, а не обычная игрушка. — Это… это мне?

— Конечно. Можешь спокойно играть в него, не бойся, — мальчик прищурился, глядя на него, а потом нагло спросил:

— А ты?

— С тобой? — мужчина замялся на секунду, а потом, решительно скинув куртку, положил ее на скамейку рядом с Эммой. — А запросто, парень. Пошли.

Киллиан занял место возле ворот, а Генри, не прекращая смеялся во весь голос, едва ли не до хрипа, бросал ему мяч, стараясь попасть в ворота. Джонс следил за тем, когда нужно поддаться, когда дать совет, когда отбить, чтобы ребенок учился, а не просто играл. Эмма, боясь моргнуть и пропустить хотя бы секунду, следила за ними, прижимая к груди куртку брюнета, сминая ее в руках.

— Мама! — вдруг закричал мальчик, подбежав к ней. — А ты не хочешь с нами?

— Милый… — мягко улыбнулась она, проводя рукой по его влажным волосам.

— Не трогай мамочку, малец, — улыбнулся Киллиан, который, казалось, почти не запыхался. — Она и так устает.

— А, впрочем, — хитро прищурилась Свон, положив сумку на скамейку и закрыв ее одеждой, — почему нет?

— Ура! — заверещал Генри и бросился на поле, подбирая мяч.

— Давай обыграем его, — подмигнула сыну женщина, поправив волосы, — покажем, на что мы способны.

— Да это заговор! — притворно оскорбился Джонс, нахмурившись. — Все против меня! — мальчишка снова захохотал, ударив по мячу, уже едва ли не икая от смеха.

Минут через тридцать они, потные, усталые, но счастливые до боли в ребрах, решили сделать небольшой перерыв и уселись на скамейку, накинувшись на бутылку с водой.

— Эмма! — девушка вздрогнула и, подняв голову, напряженно улыбнулась, покосившись на Киллиана, который, повернувшись, увидел, что к ним идет темноволосая, невысокая женщина, немного полная, с мягкой улыбкой и потрясающими ямочками на щеках.

— Мама, — произнесла Эмма и крепко обняла ее, подставив под поцелуй лоб. — Это…

— Ты, видимо, Киллиан, — догадалась женщина, лукаво блеснув глазами.

— Верно, миссис Свон, — учтиво кивнул он, пожав ее руку.

— Ради Бога, зови меня Мэри. Когда мне выкают, я сразу ощущаю себя такой старой, что даже противно становится.

— Конечно, Мэри.

— А почему ты его на улице держишь? — укоризненно посмотрела она на дочь. — Домой бы его позвала, чай бы попили, я тортик купила.

— Мам…

— Да я, вообще-то, собирался уже уходить… — напрягся мужчина, облизав губы, но Генри, дернувшись к нему, вцепился в его ногу, тряхнув головкой.

— Останься еще немножко, пожалуйста! Ну пожалуйста! — Киллиан опешил, в изумлении глядя на него, а миссис Свон, тепло улыбнувшись, положила руку на его плечо.

— Я присоединяюсь к просьбе внука, Киллиан. Один часик ведь ничего не изменит, верно?