Homo ludens

Ноябрь

Вечером, покормив детей и уже полаявшись из-за опоздания – к Лиле Юрьевне Брик. Меж кресл, подносов, лампов и пиросман – обнимка с З. Паперным и вечным Львом Александровичем Гринкругом, которому 85 лет, но не вздумайте это показать.

Потом добрейше-умнейшая Лера Озерова, жена Зямы. А на столе ах – угри, икры («Угря стоит свеч» – разминка Зямы. Я отвечаю учителю: «Кричали женщины “угря!” и в воздух чепчики бросали»)… Потом прочел Зяма выступления детей и учителей на диспуте (где он – в президиуме): «Делу Ленина и партии верны!» Громко и не-по-детски пафосно – о Светлове. Идиотство и маразм. Лицейский возраст убивают зубрежкой, чтобы потом, из этой гнилости, сильнейшие… кому повезет, вырасти… хоть к 40 годам… выйти на свободу собственного духа. Зяма – о разгрузке капусты Институтом мировой литературы… Доктор наук в резиновых сапогах мнет шинковку, а вылезти попи́сать не смог, соскользнул… 10 докторов наук! и – 10 овощных вагонов! A это – гордая норма одного рабочего… и два дня отгула профессорам – так сколько стоит эта халтура народному хозяйству? Потом читали День Поэзии. Я зачел Николая Глазкова (Лиля очень радовалась), Слуцкого (переживали), Левитанского (одобрили), ну и агитпроп-дуэт с Паперным за Дэзика Самойлова. И то, что нам так мило в нем – верность пушкинскому следу, неизменность слога и души… А она, с другого краю, выразилась словом «старье»… Паперный подарил нам две книжки. Составляется «Паперниада». Шутили, пили, Зяма мягко рубанул по К. Симонову, в котором Лиля непреклонно отстаивает отстаивателя выставки «20 лет работы». Зяма, Гринкруг и я – горячо за! 1 час ночи. Недоловив такси – в метро – на Ногина разошлись… Зяма: «Веньчик, Лиля Брик великая женщина: она всю свою жизнь посвятила своей личной жизни». Точка.

18 ноября

Вчера ночью слушали радио «Юность». О Светлове – Паперный (!!!), Римма Казакова (4 с плюсом), чтец А. Кутепов прочел – как бы нам, но не снимая снисходительной руки с плеча поэта. Зяма звонил Лиле Юрьевне. Она тоже слушала передачу и аж – пустила слезу. На «Гренаде».

«Гамлет» – лажа. Соната для правой руки, но сыграна второпях – одной левой… Плюс – хромал Высоцкий (вывих ноги на «10 днях»). Опосля – у Шестаковых в Жигуле – домой. Вечер с ними и великим Паперным. Зяма о Лили: «А ей ты в “Гамлете” понравился?» И я поделился причудливым отзывом ЛЮБ: Пастернак ей, по соседству и по дружбе, дал прочитать свой свежий перевод. Позвонил: «Лиля, как тебе мой Гамлет?» А Лиля в ответ: «Боря, по-моему, ты перевел его на хороший немецкий язык!» Дуэтом вызвонились ей. Зямочка: и спектакль, и актеров похвалил.

9 декабря

Еду в ЦДЛ – в 19.30 вечер памяти остроумнейшего писателя А. Б. Раскина. Битковый малый зал… Б. Ласкин, Н. Богословский, Костюковский рыжеват и ведущ, Слободской грековиден, но явный турок, С. С. Смирнов как бывший приличный редактор «Литгазеты», С. Львов, Кукрыниксы и Н. Ильина, с которой мы и вошли под ручку в ЦДЛ, и, наконец, Зиновий Паперный, чудесно зачитавший про Раскина как явного претендента на возможную серию ЖПЛ (жизнь порядочных людей!)

1975 год

23 февраля

Вечер. Вызов такси. Переделкино. Опоздал, крадусь, встреченный Кларой Лозовской. Гостиная в даче Чуковского. Люша, внучка. Лунгины, дети и внуки. Зямочка Паперный – в центре компании, он сказывает всякости из 50-х годов: «Литературка», и Фадеев, и Ермилов, и много очень смешнейшего. Прогулка по дому. Крокодил, оксфордская одежда Корнея, книги, чудо-дерево, фоты, Солженицын, Маяковский… Поезд в Москву.

11 апреля

З. Паперный, девы с радио «Юность» в толпе хороших людей – показ кинофильма «Зеркало» А. Тарковского! Зырим в единственном кинозале Москвы. (Я: Что за чушь? Зяма: Но что за Чудо!!!) Весело расселись.

Август

А 23-го к 6-ти вечера – у Лили Брик, и – превосходно. Кома Иванов, жена Света, дочь Раисы Орловой, сама Рая и Лева Копелев, я шутю, всем хорошо, сытно, виски канадские, ужин с Паперным Зямою. Его стихи, наши хохмы. Лиля прекрасна, много о Параджанове, что-то о гаде Макарове, я напимши, ну, домой… (Параджанов – в тюрьме, Макаров – враг всех друзей Маяковского, директор музея на Лубянке.)

Октябрь, Ялта

Клубок профессуры: Строева, Шах-Азизова и – Зяма Паперник! Болтанье всласть: Эфрос с «Вишневым садом», Анджей Вайда… Глотнул я микроклимата лично приличного.

20 октября

Съемка в жару. Прости, море. Горы, и вы не виноваты. Вечор – с Зямой Паперным. Он: «Живой человек в плохом настроении то же, что покойник – в хорошем». Говорит, мол, речь Смоктуновского на этой конференции ученых-чеховедов была молния, а не речь, мол…

5 ноября

Таганка – «Вишневый сад». Премьера. Публика без бублика: Арбузов, Аксенов, Гаевский, Рыбаков, Влади, Максакова, Сперантова… Наташа Крымова и Зяма Паперный: «Веня, ты должен играть Гаева». Однако, участь «Сада» incognito: Эфрос не хочет переступать порога, с Любимовым распря… Нам с Зямой понравился вывод Ули-немца-мужа Людки Максаковской: «Чехов – несчастный человек и Эфрос – несчастный человек. И вот они поделились с нами кусочками своего несчастья». Эфрос топчется за кулисой, слушая свое дите. Спросил у нас с Зямой в антракте: «Кто смотрит?» Я: «Арбузов». Он: «Арбузов?! Ах, прохвост, он же считает, что я не понимаю Чехова!» Их нравы…

1976 год

3 января

Домой. Там уже Сева, Лесма и Зяма. Паперный катализует чувство юмора.

6 февраля

Мороз, жду «Б» на кольце. Театр. Что такое? О, с Любимовым – Паперный! Правка его композиции по чеховской «Жалобной книге». Домой! Чуден «мерседес» Володи при данной погоде. Еле согрел артикуляцию. Прошло. «Павшие». Очень хорошо. Овации. Приятно видеть в зале: З. С. Паперный рукоплещет.