Читаем i a8cef9d14c20f8d3 полностью

  Трейч крутанул колесо... Когда сквозь воду уже можно было разглядеть звенья цепи, Михаил подтащил труп одного из солдат и сунул его под спицы. Все поняв, Трейч разжал когти... Яроттский корабль, который следовал почти вплотную за кораблем беглецов, напоровшись на преграду, остановился. Ворот дернулся, колесо его крепко прижало мертвого солдата к земле...

  - Готово! - В следующий миг Михаил упал от удара мечом - яроттец нанес ему удар по голове плашмя, по-видимому, решив брать беглеца живым... Хрипло взревев, Трейч расправил надкрылья и закружился на месте. Этот прием, как всегда, с блеском сработал - яроттцев отнесло от годока на несколько метров.

  Годок помог Михаилу подняться и подтолкнул его вперед... Чтобы не упасть, Михаил был вынужден бежать. Бежать почти вслепую...

  - Прыгай! - услышал он крик и послушно прыгнул. Полет не занял и нескольких секунд, ноги с грохотом вре-зались в палубу корабля.

  - Слава Ло! - Шарет обнял друга. - Как ты? Живой?

  - Нет, я умер. - Михаил со стоном сел. - И попал в рай для любителей хетча...

  - Раз шутит - значит, живой! - прокомментировала его заявление Дзейра. И мгновение спустя добавила: - А вот и наши утопленники.

  - Заткнись! - Линээ встряхнулась, подняв вокруг себя веер брызг. - Вода премерзкая!

  - Может, пора решить, что нам делать? - долетел с кормы голос эльфа. - А то эти уроды уже опускают цепь...

  - Трейч, масло на палубу, - приказал Михаил, вставая при помощи Дзейры.

  - Понято! - Годок скрылся в трюме. Через несколько секунд оттуда полетели бочки. Женщины ели успевали их принимать...

  - Во силища! - вздохнула одна из ваарок. Услышав это, Трейч гордо выпятил грудь.

  - Масло за борт, - отдал Михаил новый приказ. Немного понаблюдав за тем, как на воде появляются радужные разводы, он добавил: - Кто-нибудь видел здесь огонь?

  - Я! - Одна из ваарок метнулась в капитанскую каюту. Вскоре она вернулась с неким подобием примитивной зажигалки. Намочив кусок тряпки в масле, Михаил поджег его и бросил за борт. Увидев, как стены ущелья лизнуло пламя, он усмехнулся:

  - Привет вам от Труга... При выходе в Арк повторим трюк с огнем. Держите масло наготове.

  Дождавшись одобрительных кивков своих спутниц, Михаил отошел к мачте. Устало прилег там на палубу...

  Решив, что Корноухому просто необходим отдых, Дзейра побрела на нос корабля. Минут через десять раздался ее крик:

  - Простор!

  Наконец-то они выплывали на открытое пространство. Эльф радовался больше всех - вести корабль по извилистому ущелью для него было неимоверно трудно.

  Несколько раз алькарцу казалось, что столкновение со скалами неизбежно. Лишь отчаянным усилием воли ему удавалось подавить в себе желание рвануть корабль куда-нибудь в сторону, только бы не видеть рядом черные каменные громады...

  По счастью, друзья эльфа не догадывались о его внутренней борьбе, их внимание было полностью захвачено зрелищем плывущих вслед за беглецами яроттцев.

  - Масло! - приказал Михаил, с трудом вставая.

  Через несколько секунд за кораблем вновь потянулись масляные разводы.

  Но вот скалы расступились - в лицо беглецам ударили яркий солнечный свет и свежий ветер...

  - Держи запал... Поджигай. - Отвернувшись, чтобы нс видеть бушующее между камнями пламя, Михаил под-ставил лицо соленым брызгам.

  Медленно, очень медленно он оглядел окружающий его мир: пронзительную синеву неба, легкие перистые облака в вышине, бегущие к горизонту пенные гребни волн, так похожих на чаек белых птиц, кружащих над Арком в вечном танце охоты...

  - Птицы, - прошептал кто-то, - кричат...

  Соленый ветер донес чей-то всхлип. Никто не обратил

  на это внимания. Сейчас можно было все - в лицо беглецам дышала свобода. Неожиданно чистым и высоким голосом запел эльф. Его песня на языке лесного народа рассказывала о птице Льиде, дарящей ветру свои перья...

  Заметив, что все смотрят на него, алькарец смущенно умолк...

  - Меня зовут Лоуолис, - представился он после короткой паузы, ник кому особо не обращаясь.

  И словно прорвалась завеса молчания - бывшие пленники спешили назвать друг другу свои имена.

  - Тихо! - Дзейра взмахом руки потребовала внимания. Подойдя к Михаилу, женщина встала на одно колено и протянула ему меч рукояткой вперед. Через мгновение ее примеру последовали остальные...

  Конечно, у годоков принято выбирать своими кланами только годоков, - задумчиво начал Трейч, - но ты, Мик. пьешь совсем как воин нашего племени. Разумеется. кое-чего у тебя не хватает... Короче...

  Годок преклонил колено - чем-то он в этот момент напомнил Михаилу сфинкса...

  - Э-э-э, Мик... - Эльф взглянул на руль в своих руках. - Если кто-нибудь подержит эту штуковину...

  - Не надо. - Михаил отрицательно качнул головой. Потом посмотрел на склонившихся перед ним друзей. Он не знал, что ему делать. Зато он точно знал, что не вправе увильнуть от оказанного ему доверия. "Хетч!" - подумал Михаил, улыбнулся и рухнул на палубу. Для него наступила ночь.

  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  - Очнулся!.. - Первое, что увидел Михаил, было лицо Дзейры. - Я же говорила.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сила
Сила

Что бы произошло с миром, если бы женщины вдруг стали физически сильнее мужчин? Теперь мужчины являются слабым полом. И все меняется: представления о гендере, силе, слабости, правах, обязанностях и приличиях, структура власти и геополитические расклады. Эти перемены вместе со всем миром проживают проповедница новой религии, дочь лондонского бандита, нигерийский стрингер и американская чиновница с политическими амбициями – смену парадигмы они испытали на себе первыми. "Сила" Наоми Алдерман – "Рассказ Служанки" для новой эпохи, это остроумная и трезвая до жестокости история о том, как именно изменится мир, если гендерный баланс сил попросту перевернется с ног на голову. Грядут ли принципиальные перемены? Станет ли мир лучше? Это роман о природе власти и о том, что она делает с людьми, о природе насилия. Возможно ли изменить мир так, чтобы из него ушло насилие как таковое, или оно – составляющая природы homo sapiens? Роман получил премию Baileys Women's Prize (премия присуждается авторам-женщинам).

Алексей Тверяк , Григорий Сахаров , Дженнифер Ли Арментроут , Иван Алексеевич Бунин

Фантастика / Прочее / Прочая старинная литература / Религия / Древние книги
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика / Культурология