И будет вам счастье

— Без машины тут беда, — словоохотливо подтвердила собеседница. — Мне хозяева отдали свою бэху, чтобы я могла нормально на работу добираться. Но сейчас она в ремонте, вот и приходится пилить на своих двоих. Пойдемте со мной, я тоже иду к остановке.

Мы отправились в ту сторону, откуда я только что пришла.

— Вы сказали «бэху»? — спросила я, чтобы поддержать разговор.

— «БМВ», — пояснила дама. — Такая славная машинка: коробка-автомат, усилитель руля, сиденья с подогревом. Я даже права не покупала, а честно сдала экзамены!

Я с трудом представила ее за рулем машины премиум-класса.

— А хозяева что же, без машины остались?

— Скажете тоже, да у них еще четыре штуки есть, целый автопарк! — Она принялась загибать пальцы на правой руке: — «Бентли», «Майбах», «Лексус» и этот, как его, все время забываю название… Вспомнила — «Астон-Мартин», на нем еще Джеймс Бонд ездит!

Я присвистнула:

— Ничего себе! У кого же вы работаете? У Рокфеллера?

— У самого Пучеглазова! — гордо заявила дама. — Знаете такого?

Я понятия не имела, но боялась показаться отсталой деревенщиной:

— Кто же не знает Пучеглазова! Повезло вам!

Женщина расцвела:

— Еще как повезло, я прямо сама себе завидую. И все подруги по столовой говорят: вот бы и нам такое счастье привалило! Но Василь Василич — он один такой.

— Это точно, — кивнула я. — А кем вы трудитесь у Пучеглазова?

— Поваром. Раньше-то я в заводской столовой работала, думала, так и помру на проходной. А потом завод купил Василь Василич. Пришел однажды в столовую, заказал бефстроганов, а это мое коронное блюдо, поел и спрашивает: «Хочешь, Дина, моим личным поваром работать?» Ну, а я не будь дурой отвечаю: «Согласна, только без интима!» Он рассмеялся: «Мне после твоей стряпни уже ничего не хочется. Для меня вкусно поесть — лучшая радость в жизни». И точно: любит простую еду, какую еще в советских столовых подавали. Пробовала я ему фуа-гра готовить и утку по-пекински, так не понравилось, гречневую кашу хочет, со шкварками!

Дама остановилась, вытащила из объемной сумки зеркальце и поправила сережки в ушах — довольно уродливые серебряные изделия с бирюзой.

— Это у вас новые сережки? — догадалась я.

Повариха расплылась в улыбке:

— Ага, хозяйка подарила. И кофточку тоже. Ты, говорит, Дина, теперь почти что член семьи, так что не отказывайся от подарков. А чего мне отказываться-то? Я всему рада.

Тут я заметила, что на Дине надето никакое не болеро, а обычная кофта, только размеров на десять меньше, чем требуется. Поэтому она не застегивается на груди и достает лишь до лопаток. Очевидно, раньше тряпка принадлежала худосочной хозяйке.

— А вы в поселке к кому приходили? — полюбопытствовала Дина.

— К Леониду Лисовику, я к нему на работу устраиваюсь, — соврала я.

— Да ну?! Правда? — искренне удивилась собеседница. — И кем же?

— Грумером.

— Кем?!

— Собачьим парикмахером.

— У Лисовиков же нет собаки!

Я пожала плечами:

— Значит, завели. Рыжего кокер-спаниеля.

Дина недоверчиво на меня уставилась, я почувствовала себя записной врушкой.

— Что-то не похоже это на Лисовика… — протянула она.

— Что именно?

— Да все: собака, грумер… Хотите совет? — Я кивнула. — Не устраивайтесь к Лисовику, он голь перекатная.

— Почему это голь? — оторопела я. — Обеспеченный человек. Вон дом какой огромный.

— Ага, и на весь дом — одна прислуга, Сильвия.

— Шофер еще есть.

— Ну да, Сильвия, шофер и няня. А у нас, — Дина стала загибать пальцы, теперь уже на обеих руках: — повар, домработница, горничная, две няни, дневная и ночная, три шофера, садовник и управляющий. Десять человек получается! Еще к хозяйке каждое утро приезжают личный парикмахер и маникюрша. А Изольда, жена Лисовика, сама себе ногти красит, позор!

— Ну, это не показатель, — запротестовала я, — может, Изольде не нравится, когда к ней прикасаются посторонние люди, я знаю, бывает такая фобия.

— Очень даже ей нравится! Просто Лисовик жмот, держит ее в черном теле. И не только ее — всех, включая детей! Знаете, какую коляску он купил, когда родился старший ребенок? Самую простую, за четыреста баксов, в «Меге» отоварился!

— А у вас коляска, наверное, из золота? — улыбнулась я.

Но шутка не удалась.

— Конечно! А как иначе? У нас должно быть самое лучшее! — убежденно заявила повариха. — Наша коляска сделана в Англии, украшена золотой буквой «М» и стоит две тысячи фунтов стерлингов! Таких колясок в мире было выпущено всего двадцать штук, одна есть у Анджелины Джоли и Брэда Питта! Мы, кстати, девочку Мирославой назвали, чтобы букву «М» оправдать.

Я сомневалась, что семья голливудских актеров настолько обезумела, чтобы за свои кровные покупать подобную вещь. И вряд ли бы им пришла в голову мысль назвать ребенка в честь коляски.

Однако здорово же хозяева проработали Дину — «мы купили», «мы назвали»… Похоже, она и впрямь воспринимает себя и своих работодателей как нечто целое.

— А второму сыну Лисовик вообще коляску не покупал, представляете? Сказал, что после первого еще в хорошем состоянии, чего зря деньги тратить? Вот ведь скупердяй!

На мой взгляд, весьма здравый подход, но я оставила свое мнение при себе.