i c7194766ae554a8d

   -Замолчи! - он прикрикнул на меня. - Я сказал, что ты закончил, значит, так оно и есть!

   Мушш привел Винтори.

   -Положи коробку, - Хомси указал Вину на мешок позади себя. - Пошли.

   Мы шли знакомым мне маршрутом, прямиком к Зотису. На этот раз дайн не молился, а писал что-то в свиток, сидя за столом. При нашем появлении, он обернулся.

   -А-а-а.... наши выдумщики пришли. Хомси, ты свободен.

   -Да, преподобный, - он чуть поклонился и вышел.

   -В этот раз ты превзошел себя, - Зотис смотрел на меня. - Учудить такое! Это же просто в голове не укладывается! Как? Как вы это придумали? Отвечай!

   -Я не знаю, о чем вы говорите, - я пожал плечами. Я действительно, не догадывался.

   -Не знаешь? - он еще больше распалялся. - Кто додумался обмазать статую таким количеством воска, что он начал скатываться с нее, от жара светильников?

   Я улыбнулся, представив себе эту картину. Три дня мы не мыли статую, и на ней должно было скопиться достаточное количество воска.

   -Тебе смешно? - Зотис был в ярости. - Молящиеся объявили это знамением, когда старик Укош, что ходит сюда уже шестьдесят лет ежедневно, увидел, как Богиня плачет! Они устроили настоящее паломничество к ней, скупив при этом все свечи и талисманы! Дело дошло до Верховного дайна, который срочно был оторван от важных дел, ради внепланового совещания, на котором решалось, что делать дальше. И все из-за двоих сорванцов, поленившихся сходить за ведром воды!

   Вин стоял, ни жив, ни мертв, а я откровенно веселился. Я живо представлял себе эту картину и просто не мог не смеяться, уж до того она была гротескной.

   -Тебе смешно... Готов поспорить, это была твоя идея.

   Я пожал плечами, не подтверждая, но и не отрицая его догадки.

   -В итоге вы продали все цветы и ожерелья, собрав двухнедельную выручку за один день...

   -Пятинедельную... Молчать! Я запрещаю тебе! - Зотис провел рукой по лицу, успокаиваясь. - Хорошо. Вот мое слово. Тебе, Винтори, придется сегодня и завтра пропустить ужин за то, что участвовал во всем этом, и никому из наставников не доложил. А ты, Кинсорис, уже знаешь, что тебя ждет. Ты будешь получать по три удара каждый день, в течении месяца. И если выживешь, на всю жизнь запомнишь эту выходку.

   Это было, пожалуй, единственное, в чем я был с ним согласен.

   Я проснулся, едва лишь встало солнце. Его яркие, летние лучи осветили мое лицо своим жарким дыханием. А поскольку метили они, как и полагается - в глаза, пробуждение состоялось почти мгновенно.

   Я сел, потянулся и подобрал небольшой камешек с земли. Прицелившись, я бросил его точно в правый бок волка. Не сильно, но ощутимо. Сурхак открыл левый глаз.

   -Просыпайся, Уфус! Пора на охоту. Где мой завтрак?

   Волк лениво передвинул морду чуть правее и уставился в одну точку. Я тоже взглянул туда и увидел зайца, с перегрызенным горлом, жалко вытянувшим задние лапы.

   -О! отлично! Сейчас я его... - я взял свой нож, с пилообразным лезвием и начал подпиливать сухожилия на задних лапах зверушки, намереваясь снять шкуру. Освежеванного зайца можно было и сварить, и пожарить, но я предпочел более изящный вариант - запечь.

   Недалеко от места нашей ночевки находилась река Фоссош, впадающая в море. Я благоразумно не отдалялся от нее дальше, чем на версту, ибо она не только служила мне ванной и укрытием, в случае опасности, но и позволяла сварить на своей воде похлебку, или омыть руки от крови.

   Я тихонько свистнул Уфусу и, дождавшись, когда он обратит на меня свой взор, обвел указательным пальцем стоянку. Теперь я мог быть уверенным, что если кто-то вздумает меня ограбить, сурхак не только предупредит меня, но и самолично займется грабителями. При всех недостатках характера моего друга, единственное, что у него было отменным, так это чувство долга и ответственности. Он понимал, что не сможет выжить без меня, так же, как и я без него.

   Его охотничьи навыки не шли ни в какое сравнение с возможностями его сородичей. Белоснежный от рождения, он стал изгоем в своей стае, только потому что отличался внешне. Жертва замечала его задолго до того, как, он подбирался на расстояние удара. И если зайца он мог поймать, то о хишше речи не шло. Тонконогие копытные успевали ускакать и затеряться в подлеске, оставляя сурхаку лишь дорожную пыль, да горькую обиду. Естественно, один-два зайца в несколько дней, не могли удовлетворить аппетит почти стокилограммового волка, поэтому наше сотрудничество и не было односторонним. Он помогал мне в грабеже, я, в случае удачи - покупал ему мясо. Или воровал, если неудачи шли одна за другой дольше трех дней.

   Сегодня как раз подошел срок и вместо того, чтобы разбираться со своим тайным недоброжелателем, и говорливым трактирщиком, я должен буду посвятить день поиску пропитания для себя и своего друга.