И далеко, и близко

— Кать, ты не понимаешь… Ты должна идти своей дорогой, я тебе теперь только мешать буду! Я… Меня же теперь за руку водить надо! — растеряно выговорил Степан. Как-то не так он это себе представлял… И ведь в точку сразу попала! Сходу!

— Не знаю я такую «свою» дорогу, и никуда не собираюсь без тебя идти! — Катерина рассвирепела. Нет, не на Степана, конечно! Уже после его превращения в страшное чудовище стало понятно, что он предпочтёт смыться, но не вешать на друзей, а тем более на девушку, свои проблемы. Такая вот поперечная натура. Гордость на грани фантастики! С ним-то всё понятно. А вот Кащей… Мррррразь! — Степ, вставай! Что ты там сидишь! Примёрз, что ли?! — грозно, из-за дикой ярости на Кащея, скомандовала Катерина. — Ну!

— Не могу. Тело затекло и да, замёрз очень… — изумившись на Катькин тон, неожиданно кротко ответил Степан.

— Жаруся! — Катерина тоже умела, когда надо, рявкнуть так, что даже Жар-Птица крушащая вдалеке ледяное побережье прибыла незамедлительно. — Можно его согреть и поднять? — хмуро уточнила она.

— Запросто! — тем же мрачным тоном ответила Птица, и легко решила обе задачи. Через пару минут Степан стоял на ногах, с полным ощущением того, что он только что из парилки! Ещё бы зрение было…

— Дурень! — с выражением констатировала Катька и обняла ошарашенного Степана. — Не дождёшься!

И ведь давал он себе тридцать три честных слова, что если нет возможности зрение вернуть, то и близко не разрешит ей подходить, так только больнее будет и ей и ему! Только вся его решительность вдруг растаяла, словно её и не было.

— Не смей даже думать, что я тебя брошу! Понял? — на ухо ему шепнула Катерина.

— Кать, я не смогу… — у него было много времени на эти безрадостные, мучающие его мысли, зато не было уже никакой надежды, и эти два фактора практически добили Степана. — Ты же… Тебе же придётся с кем-то другим теперь, пусть даже для вида, а я так не вынесу. Да, и потом… Я даже школу уже не закончу. И так… Инвалид…

— Ты чего? Ещё и головой ударился? Нет? С каким таким другим для вида? Ты за кого меня принимаешь? Разберемся мы и со школой и со всем остальным. И вот ещё что… Жаруся ведь не сказала, что воды в источнике нет. Она сказала, что её не достать… Может, кому-то и не достать! А кому-то вовсе даже и наоборот! Короче говоря, я так рада, что ты жив! Я счастлива просто! — она ещё крепче обняла Степана. И только хотела сказать ещё что-что важное, как раздался глухой вой, гул, и ледяная скала дрогнула и завибрировала. Степан машинально поставил Катерину за себя, а осознав свою беспомощность, едва не застонал от отчаяния.

— А чего это там мельтешит и воет? — любознательно уточнила Жаруся.

Степан с трудом сумел челюсти разжать и ответить:

— Кащеев Вихрь.

— Да ладно… И он до сих пор не выбрался? — Жаруся облетела вокруг, покачала точеной головкой. — Неплохо сработано! Ну, нам же лучше.

— Выыыыыпууустииитееее!!! — провыл Вихрь, лихорадочно пытаясь найти во льду хоть крошечную щелку.

— Да с чего бы это вдруг? — поинтересовалась Жаруся. — Тебя хозяин твой туда запихнул, пусть он и выпускает!

— Неееет! — заметался Вихрь.

— Именно, что да! Катюша, давай-ка вьюношу от себя далеко не отпускай, а то пропасть тут близковато. Ничего, разберёмся! — воспряла Жаруся, ласково глянув на свою девочку и припомнив, что вообще-то много чего из того, что сделать было нельзя в принципе, невозможно совершенно, она как раз и сделала!

До прилёта Бурого и остальной компании к ледяной глыбе, Катерина заставляла Степана ходить вместе с ней, пока он не осознал, что тело он всё-таки чувствует. А пока ходили, она со Степаном разговаривала, да не просто так, а вытягивая его из отчаяния и ледяной безнадёги.

— Кать… Я же тебя знаю… Ты не бросишь, не предашь… Только вот я этого не приму. Мне так не надо. Я сам буду знать, что я тебе только обуза! — отвечал ей Степан.

— Хорошо, ладно, давай отбросим всякие мои прекрасные качества подальше, — вздохнула Катерина. — И посмотрим с моей стороны. Ладно? Ты мне нужен! Именно ты! Какой есть! Зрячий, слепой, в страшной шкуре, или красавец-мо́лодец! Это всё равно ты! И ты меня прогонишь, зная, это? — ей было очень трудно всё это выговорить, но она справилась.

Cтепан дорого бы дал, чтобы увидеть её лицо! Что ж за проклятье-то! Потянулся было к ней, и тут, разумеется, почти им на голову со спины Бурого прыгнул Баюн и оглушительно взвыл от неудачной посадки, почти по уши влетев в сугроб. Грянули рядом тяжеленные копыта Сивки, с его спины спрыгнул Кир и кинулся к побратиму. Опустился Воронко. Бурый уже обнюхивал Степана, присматривался к глазам.

— Так, всё понятно… Ну, живой и ладно. С остальным будем разбираться! — Бурый чувствовал, что надо убираться подальше из этого проклятого места. Прямо шерсть потрескивала от неприятного ощущения. — Полетели отсюда!

— Выыыыпуститеееее!!! — взвыл Вихрь, забился, застонал в леднике. Ярик облетел вокруг ледяной глыбы, сочувственно посвистывая. И в который раз подумал, что ему просто дивно повезло! Сказочница-то его не запирает!