Читаем «И дольше века длится век…». Пьесы, документальные повести, очерки, рецензии, письма, документы полностью

«И дольше века длится век…». Пьесы, документальные повести, очерки, рецензии, письма, документы

Николай Афанасьевич Сотников , Николай Николаевич Сотников

В поселке дачном, но невзрачном(он в запустение пришёл)вы повстречались наудачу,отметив Праздник хорошо.Соорудили стол дощатыйблиз окон прямо во двореи говорили так прощальноо боевой своей поре!…Течёт неспешное застолье,горчит некрепкое вино.Мужское равенство святоеопять в душе воскрешено.Сидят они, четыре деда,соседи, братья, земляки…И с ними речь ведёт Победа,ведёт их судьбы, как полки.

Ода блокадной «Ленкинохронике»

В отцовском архиве я нашёл два документа на бланке «Ленинградская кинохроника», адрес студии: Ленинград, остров Трудящихся, 2-я Берёзовая аллея, дом 6. Но – прямое попадание бомбы – и фонтан стёкол взмыл в небо! Студия оказалась бездомной, и тогда нашёлся новый адрес на долгие годы – Крюков канал, 12…

Вторая Берёзовая аллея.Бывшая оранжерея,там, где дом номер шесть.Есть ли он нынчеи что там есть?..Очень мало кто знает.Очень мало кто помнит.А ведь это же стараянаша «Ленкинохроника»!В папке отцовской блокаднойя обнаружил на радостьбланк с фотографиейи с призывомко всем организациямленинградскимоказывать сценаристу содействие.Городу-фронту нужен

свой кинодокумент.С воздуха враг утюжитулицу, площадь, проспекти посылает снарядына долгие километры,а вот сюда долетаютлишь сверхтяжёлые «Берты».Но всё же это – исключение:здесь относительно тихов царстве заветных растений,новых кинотрадиций.Отец мой упрячет бережносвой документ в блокноти поспешит неизбежнопрямо отсюда на фронт.Бланк, словно пропуск, покажет.Там, где посты, козырнут.

Снова в городе нашем«Ленкинохронику» ждут.

О чём расскажут поздние огни

Светлой памяти отца моего

Николая Афанасьевича Сотникова

В Центральном Доме литераторовгорят последние огни.Какая тишина отрадная!Как хорошо, что мы – одни!..Ни суеты, ни мельтешения,ни повседневной толчеи.Есть в отрешеньи возвышение,есть звуки в тишине свои.Не завсегдатай этих залов я.В конце концов, я здесь чужой.Но вижу всё перед глазами,что стало и моей судьбой.В дубовом зале шли собрания

в пятидесятые года.Там – юбилеи, отпевания…И не осталось ни следа!Столы накрыты ресторанные.За каждым – свой, особый, пир.В дубовом зале постараюсь ядушой вернуть минувший мир.Вот смело к середине века[220]прошёл Владимир Луговской…Вот лавренёвский грозный ветер[221]за ним влетел, всегда морской.Козловского волшебный тенорнад сном Довженко не угас…[222]Нельзя сказать – живые тени:они живей живых сейчас!