И дух наш молод

- Товарищ Васильев? Здравствуйте, молодой человек! Кто говорит? Бывший красногвардеец Петроградского отряда Иоганн Шмидт. Вчера смотрел фильм "С Лениным в сердце" и узнал тебя, дорогой командир, товарищ Васильев, по старой фотографии. Где встречались? Когда? В Смольном - в комнате Подвойского. Я слово в слово запомнил ваш инструктаж: "Будете сопровождать одного человека. За его жизнь и безопасность отвечаете перед революцией". Этим человеком был Ленин.

Мы договорились о встрече. Приходит. Ростом невелик. Плотен. Этакий колобок. Рукопожатие крепкое, энергичное, невольно вызывающее уважение. Маленькие глаза - живые, все схватывающие. И обращается ко мне то на вы, то на ты.

- А ты, товарищ Васильев, против меня совсем юноша, молодой человек.

Что ж, Иоганн Шмидт и впрямь старше меня на добрый десяток лет, хотя ни капельки не похож на человека, шагнувшего за девяносто.

Принес с собой паспорт, различные справки, архивные документы. Видно, делает это не впервые. А то уж слишком фантастической, скажем прямо, малоправдоподобной кажется история его удивительной жизни.

Иоганн Шмидт. Австриец. Родился 16 февраля 1886 года в Вене. Бывший подданный Франца-Иосифа. С восьми лет, как и отец, братья, батрачил на графа.

- Сапоги графские целовал - лишь бы позволил посещать народную школу. Четыре класса, войны, революция - вот и все мое образование.

Рос крепким. Вы не смотрите, что мал - вот этим кулаком (а кулак с добрую голову) быка валил с ног, подковы гнул запросто. За силу, видно, меня и зачислили в гусары. И было это ровно семьдесят лет тому назад.

...В 12-м гусарском полку бравый кавалерист Иоганн Шмидт дослужился до капрала, два года провоевал на итальянском фронте. А в шестнадцатом полк посадили в теплушки - и на восток, в Россию.

Друг Шмидта, дамский портной из Вены (тоже войной сыт был по горло), только руками развел:

- Знаешь, Иоганн, что сказал попугай, когда кошка тащила его за хвост? Ехать так ехать. Что можем изменить мы, маленькие люди?

И тут Иоганн Шмидт впервые открылся перед своим другом:

- Разные, - сказал он, - бывают попугаи. Умный оставит коту только перышко.

И задумал Шмидт закончить войну не по императорскому, а своему усмотрению. С отрядом гусаров-единомышленников ему удалось прорваться в конном строю через линию фронта. И капрал Шмидт стал военнопленным, вскоре оказался в Харькове, на кожзаводе, куда его отправили на работу вместе с другими соотечественниками. Он попал туда в предгрозовое время, и среди первых русских слов, которые ему запомнились, были: "Долой самодержавие!", "товарищ", "большевики", "Ленин".

И тут он сделал свое первое, как потом не раз убеждался, очень важное открытие: с русскими, украинскими пролетариями ему, бывшему батраку Иоганну Шмидту, найти общий язык легко.

С этим открытием Шмидт летом 1917 года отправился в Петроград. С неделю скитался в своем потрепанном капральском мундире и в кепи по огромному, бурлящему городу с бесконечными митингами, белыми ночами, голодными лицами детей и подростков в длинных очередях за осьмушкой хлеба, пока не пристал к отряду Красной гвардии.

...Стали мы вспоминать людей, лично нам известных. Их оказалось не так уж мало. Подвойский, Урицкий, прапорщик Георгий Благонравов, назначенный 23 октября комендантом Петропавловской крепости. Запомнился Иоганну Шмидту и венгр Сабо, впоследствии мой начальник штаба 4-го Краснознаменного полка в Коканде.

В разговоре всплыли такие детали, которые мог знать только непосредственный участник событий. Оказалось, что и при штурме. Зимнего мы наступали почти рядом. Вместе со своим отрядом Иоганн Шмидт принимал участие в подавлении юнкерского мятежа, за что получил благодарность от "самого товарища Урицкого", нес охрану в Смольном.

Но это только начало одиссеи Шмидта. Весной 1918 года Н. И. Подвойский по заданию Владимира Ильича выехал в Курск. Сопровождал его в этой поездке с небольшой группой красногвардейцев Иоганн Шмидт.

- Задание мы выполнили, и тут меня пригласили на беседу. Сказали, что в связи с оккупацией Украины очень нужны люди, знающие немецкий язык. Верные, преданные революции. А тут сам товарищ Подвойский рекомендует.

И началась третья жизнь Иоганна Шмидта - подпольщика, агитатора. Распространял среди оккупационных войск листовки на немецком языке, собирал данные. Ему не надо было ни переодеваться, ни придумывать "легенды". На нем был тот же швейковский мундир, заношенное кепи капрала австро-венгерской армии. И все же Шмидта схватили. Кто-то опознал в нем человека, который вел подозрительные разговоры среди солдат.

Военный суд австрийского оккупационного корпуса приговорил бывшего капрала императорской армии к повешению "за большевистскую агитацию". Смертную казнь (Иоганн Шмидт на суде свою "вину" так и не признал) заменили пятнадцатью годами каторжных работ, каторгу (все еще шла война) дисциплинарной ротой на... итальянском фронте. Обезоружив и оглушив двух конвоиров, Иоганн под Волочиском бежал. В форме жандарма австрийской армии явился в партизанский отряд Криворучко.