Уроженцем Швейцарии был отец жены Греча. Наезжал туда и сам Греч: «Я видел <...> много озер в Швейцарии и Италии, но Цюрихское всегда останется памятным в моей душе. Волнистые, не крутые, не утесистые берега его, подернутые яркою зеленью, испещренные белыми и желтыми домиками, светлые, разноцветные струи, то синеватые, то зеленые, то с желтистым отливом, по которым шныряют взад и вперед лодки и быстро плавают стройные пароходы; потом движение населенного шумного города, высящегося огромными великолепными зданиями, башнями старинных церквей, и, наконец, окраина пестрой, живой картины, светлосизые горы на краю горизонта — все это представляет зрелище прекрасное, восхитительное, единственное!»
Перед нами — фрагмент гречевых «Писем с дороги по Германии, Швейцарии и Италии»; цензурное разрешение на выпуск их было получено незадолго до прибытия парохода «Наследник»[248]
. Читатели уже громогласно оповещены о предстоящем издании. И тут вдруг сюприз: появление славного художника из Цюриха. Разумеется, выставка швейцарских пейзажей в его, Греча, собственном доме оказывалась превосходной рекламой для выходящей книги.Через четыре дня после того как пароход, доставивший Иоганна Якоба Мейера, причалил к Английской набережной, на противоположной стороне Невы «открылись для публики двери Академии художеств, вмещающей в себя теперь все, что художники наши и иностранные произвели для России в течение трех лет»[249]
. Это было важнейшим событием в культурной жизни. Карл Брюллов, уже стяжавший великую славу «Последним днем Помпеи», показывал большое полотно и два портрета. Молодой Айвазовский, недавно удостоенный золотой медали и посланный за границу «для дальнейшего усовершенствования», прислал несколько новых марин. Знаменитый скульптор Витали представил эскизы барельефов для возводимого Исаакиевского собора. Здесь же — модель памятника Карамзину: муза истории Клио на высоком постаменте; памятник будет отлит находящимся в зените известности Клодтом и, установленный на родине историографа в Симбирске, станет украшением города. Наплыв публики огромен: по сообщениям прессы — до девятнадцати тысяч человек в день!Крестьянский дом над озером.
Английский дворец в Петергофе*.
Вот, оказывается, что за выставка упоминается в биографии Мейера. Встреченное в тексте имя Греча сразу же заставило обратиться к его газете. И действительно, 30 сентября:
Газетная заметка полностью подтверждает сведения из биографического очерка. А вот и прямое объявление (5 октября): «
В действительности, как верно указал биограф Мейера, работы экспонировались целых три недели. Дом «против самого Почтамтского мостика, рядом с громадным юсуповским палаццом»[252]
запечатлен во многих мемуарах с бесчисленными подробностями. Как замечал один из его гостей, «певцы, музыканты, декламаторы, вантрилоки, фокусники и прочие, даже такие артисты, как заговариватели змей и хозяин ученой собаки Мунито, непременно являлись в гостиную Греча и показывали свое искусство — частно по воскресеньям, когда Греч был среди семейства, и публично по четвергам, когда залы наполнялись множеством гостей»[253]. «Тут были все «знаменитости» и «известности», как петербургские, так и заезжие, особенно заграничные: литераторы, живописцы, ученые»[254].Петергофское знакомство