И настанет весёлое утро

- Ну дак, чего делать, садитесь, перевезу вас. Ишь махонькие. И собаку везти?

- И собаку, и собаку, - затараторила Полина.

- Ладно уж, и собаку. Поехали. А то подружка твоя совсем закоченела, всё молчит да молчит.

Под берегом оказалась огромная лодка. Старичок усадил их всех на одну скамейку, и на ней осталось ещё много места.

Он быстро грёб и сам себе в усы приговаривал:

- Звезда! Нарядилась тоже. А сама дрожмя дрожит. Студёно ведь.

Вскоре они достигли противоположного берега. Старичок помог им выбраться.

- Дяденька, - снова набралась храбрости Полина, - а как нам на Козье Болото идти?

Старичок удивился:

- Да ведь Коровины не на Козьем Болоте живут? А, понятно, подружку проводить хочешь. Да что ж ты, никогда на Козьем Болоте не бывала? А, ну да, может, бывала, да забыла. Дак вот так берегом идите, потом на Извозную свернёте, а там уж и Козье Болото. Уж почитай все улицы в Крутогорске переназвали, а вот Извозная да Козье Болото так по-старому и остались. Может, ещё Пальмовая…

Он махнул рукой и пошёл назад, к своей лодке.

- Спасибо, дяденька, - сказала Полина.

Ае стоило больших усилий промолчать и не поблагодарить доброго старичка.

Глава восьмая.

Вновь песенка про пёсика. На кого похож Вардкез?

И они пошли берегом, как им и было указано. У Полины дух замирал. Это же он, тот самый Крутогорск, город бесконечных рассказов бабушки Таи. И не как на открытках, которые бабушка Тая привезла в прошлом году, когда ездила на дедушкину могилу. Там, на фотографиях, - высоченные дома, как везде, новый детский театр с забавной плоской крышей и огромным блестящим металлическим петухом на стене. А на площади - белый памятник (называется стела), в честь крутогорцев, отдавших свою жизнь за победу над фашистами.

Шёл март 1946 года. Первая послевоенная весна…

Перед ними был Крутогорск бабушкиной юности. Стояли одноэтажные и двухэтажные домики вдоль набережной. Собственно, набережной не было - был только спуск к реке. У каждого домика был небольшой палисадничек. Кое-где из дворов доносился приятный запах дыма - это жгли прошлогодние листья. Почему-то набережная в этот час была совершенно пуста. Однако же нет, вон показался человек - он несёт что-то за спиной в мешке. У него одна нога, а руки заняты костылями. Он шёл быстро, не оглядываясь, глядя в землю. Потом пробежала девочка. Полина заметила, какое на ней плохонькое пальтишко. Девочка несколько раз обернулась. Даже постояла. Потом пожала худым плечиком и куда-то побежала.

К Полине, точно откуда-то издалека, вдруг долетел папин голос: «Чудес не бывает, Таисья Гурьевна!»

Вот тебе и не бывает! А может, со взрослыми не бывает? А только с детьми?

Её мысли прервал Аин голос:

- Посмотри, Полина, вот Извозная. Нам надо сюда свернуть.

Зелёные огоньки её голоса быстро пробежали по дощатой стене и высокому крылечку углового дома. Возле крылечка рос сиреневый куст. Он был ещё по-зимнему гол. Огоньки на минуточку украсили его живой, трепещущей листвой.

Они свернули на Извозную улицу. Тут вдоль домов тянулся дощатый тротуар. Доски были старые, размахрённые, а кое-где и вовсе отсутствовали, и было видно, как сквозь чёрную землю пробивается крапива. Некоторые дощечки еле-еле держались, и на них можно было подпрыгивать и качаться.

Фокки, конечно, тут же провалился лапой в щель. Лапа застряла. Полина с трудом её вытащила, а Фокки при этом повизгивал. Не столько ему было больно, сколько он перетрусил!

Полина, подпрыгивая на тротуарных досках, время от времени вертела головой в разные стороны. Ещё бы! Ведь это Крутогорск!

Окна некоторых домов были чисто вымыты, на подоконниках цвели шапочки герани и ещё какие-то цветы - большими колокольчиками. А другие окна были запылённые, немытые, на стёклах были наклеены крест-накрест полоски бумаги. Бабушка Тая рассказывала: это не только в Крутогорске, это везде так наклеивали - чтобы стёкла не вылетали, если будет бомбёжка. Вот они прошли уже почти всю Извозную, дощатый тротуар кончился. Обозначилась улица с правой стороны. Там вообще не было никакого тротуара, середина улицы была разъезжена, в тёмных колеях стояла вода. Они свернули направо, наугад, не очень-то зная, сюда ли им надо. На углу не было никакого обозначения улицы. Но на одном из домиков было написано: «Козье Болото, дом 15». Они остановились.

- Полина! Вот же Козье Болото! Нам сюда! Нам сюда!

Ая засветилась, закружилась, разогнала огоньки по влажному, размякшему чернозёму.

- Мы такие молодцы! Скоро, скоро, скоро настанет весёлое утро! - пела она.

И Полина, глядя на неё, развеселилась, закружилась и чуть было не запела. И вдруг разом остановилась.

- Ая! Но это же какой-то пятнадцатый дом. Чей он? Бабушка Тая никогда мне не говорила, в каком доме жил Вардкез. Никогда!

- В самом деле, - сказала спокойно Ая. - Ещё немножко надо поискать.

Они прошли по одной стороне улицы. На домах не было написано фамилий хозяев. А если б и были они, фамилии Вардкеза тоже не знали.

- И нету даже ни одной козы, - мрачно заметила Полина.

- Какой козы? - не поняла Ая.