И настанет весёлое утро

- Но улица-то как называется?

- Козье Болото.

- Вот я и говорю - нету ни одной козы. Может, это совсем и не та улица. Хоть и грязно, но болота-то ведь тоже нету.

- А должно быть? Что тебе бабушка говорила?

- Бабушка ничего не говорила. Ни про болото, ни про козу. Она просто говорила: «А дедушка с Пальмовой ходил в такую-то далищу - к Вардкезу на Козье Болото!» Вот и всё.

- Ну так, значит, и называется эта улица. А болото, наверно, было раньше. Раньше-раньше.

- Когда впервые построили Татарский мост?

- Может быть, и тогда.

И Фокки, почувствовав, что не всё в порядке, слегка приуныл.

- Ладно, Полиночка. Помнишь:

- Ты не падай духом,Эй!

Ты надейся, ты надейся!

- Как же! Заветная песня Говорящих Лошадей. Как давно это уже было!

Полина вдруг вспомнила: за городом их дожидается птица Чур.

- Ая, пойдём скорее. А то вдруг птица Чур улетит, и мы навсегда останемся в тогдашнем Крутогорске!

- Полина, но ты же обещала не бояться! - сказала Ая. - А ты всё время чего-то опасаешься. Так нельзя.

Они двинулись дальше. Прошли всю нечётную сторону. Их немного смутило то, что некоторые дома стояли пустые. Тёмные окна были заколочены досками. Но в иных, как видно, жили люди. На верёвках сушилось бельишко. На дворах дрова были сложены в поленницы. На некоторых - небольшой грудой был насыпан уголь. Дома были отгорожены заборами. В заборах - калитки, некоторые с железным дверным кольцом.

- Полина, постучи в этот дом, может быть, кто-нибудь там есть, - предложила Ая и сама отступила в тень.

Полина постучала. Но из этого ровным счётом ничего не вышло.

Никто на стук не ответил, никто не вышел открывать.

- Странно, - сказала Ая. - Какой-то у них чудной безлюдный час. - И чтобы подбодрить Полину, она опять пропела:

- Ты не падай духом,Эй!Ты надейся, ты надейся!

Но даже светлые огоньки её песенки никого не выманили наружу.

- Ну ладно, - сказала Ая. - Пошли теперь по чётной стороне.

И они медленно двинулись от дома номер два по чётной стороне. Та же картина. Одни дома заколочены, в других - живут. Но дома почему-то никого не оказывалось.

И вдруг…

Нет-нет-нет, этого никак не могло быть! Поэтому Полина сначала даже промолчала. Ей показалось, ей послышалось, что через высокий забор дома номер двадцать два перепорхнула песенка, которую кто-то напевал вполголоса. Но какая это была песенка!

- Пёсик в лодочке отчалил,Пёсик в лодочке плывёт.Не бывает сплошь печали,Пёсик радость принесёт.

Послушайте, ведь это и была та странная песенка, которую на прощание спел её любимый доктор Дорохов!

- Ая, - сказала Полина шёпотом, - ты ничего не слышишь?

Ая прислушалась.

- Не слышу. Нет, нет, слышу!

И по забору побежали огоньки, потому что она повторила песенку:

- Пёсик в лодочке отчалил,Пёсик в лодочке плывёт.Не бывает сплошь печали,Пёсик радость принесёт!

И не успела она допеть, как сама собой распахнулась калитка и показался человек.

- Кто это тут мне подпевает? - спросил он весело.

Человек был худощав, высок ростом, темноволос… Он показался Полине очень знакомым.

Да это же доктор Дорохов! Ах, нет, доктор Дорохов молодой и светлый. А этот - средних лет и темноволосый. Но напоминает, ужасно напоминает доктора Дорохова!

- Полина! - вдруг закричала Ая. Она так громко закричала, что вся улица осветилась, точно праздничным салютом. - Полина! Да ведь это же Хозяин! Тот, что нарисован на пергаментном свитке! Хозяин! Конюх!

Да, да, да! Ведь тот, с пергаментного свитка, тоже был немного похож на доктора Дорохова!

- Я никогда не был конюхом, мои хорошие, - сказал тот, кто стоял в проёме калитки. - И не знаю ничего ни про какой свиток. Вы что-то путаете. Меня зовут Вардкез. Заходите, милые и странные девочки, - повторил он. - И пёсик, ты тоже заходи.

Он пропустил их вперёд, закрыл калитку на щеколду и по выложенной камешками тропинке провёл к дому. Дом был маленький, но с огромными окнами. В саду, конечно, были только островки тающего снега и никаких, никаких роз!

Пока они шли, Вардкез всё время напевал:

- Пёсик в лодочке отчалил,Пёсик в лодочке плывёт.Не бывает сплошь печали,Пёсик радость принесёт!

И, наклонившись, потрепал Фокки по спинке.

Все поднялись на крылечко, открылась обитая клеёнкой дверь, пропустила всех в тёмные сени, потом - в светлую комнату.

Вардкез пригляделся к Ае.

- Ага. Понимаю. Ты - звезда, - сказал он. - Как тебя зовут?

- Ая, - ответила за неё Полина.

- Ая? Какое хорошее звёздное имя, - обратился Вардкез к Ае. - Ну так разве не чудо, что звезда пришла к нам на землю и стала девочкой и подружилась с другой, просто земной девочкой. И захотела сделать её счастливой. Разве не чудо, ответь-ка мне, Веснушка?

Полина замерла. Так её на всём свете называл только один человек - доктор Дорохов.